Атака (Крестом и булатом - 2)

Черкасов Дмитрий

– Информация достоверная?

– Вполне. Разговоры об этом ведутся уже давно, но неделю назад канцлер ФРГ дал приказ своему министерству обороны подготовить пакет предложений...

– Интересно, - Олбрайт подняла брови.
– Почему нам не направлен официальный запрос?

– По всей вероятности, из-за недовольства нашей политикой в отношении Косова и бывших членов Восточного блока. Немцы сейчас постараются повысить свой статус на континенте. Идеи Великой Германии до сих пор живы, - Тэлбот позволил себе слегка пнуть европейского

партнера, зная, что мадам это понравится.
– И Шредер, похоже, является их апологетом...

– Поподробнее, - Мадлен нахмурилась и сложила руки на выпирающем брюшке.

* * *

– Пора, - Рокотов вставил в "Грозу" новый магазин.
– Значит, так. Вася, держишь входную дверь. Димыч, ты сиди смирно и раз в минуту постреливай по верхней половине чердака...

Дом, в подвал которого загнали заложников, был как на ладони. Владислав и братья Славины залегли в ложбинке у дороги и минут десять наблюдали, как засевшие под крышей чеченцы обрабатывают из пулемета окрестные сады. Боевики палили для острастки, короткими нерегулярными очередями, перенося огонь то вправо, то влево.

– Мы готовы, - биолог нажал клавишу вызова на рации.
– Прием.

– Без изменений, - откликнулся Гречко.
– Никто не входил и не выходил. Прием.

– Как ребята? Прием, - снайпер служил связующим звеном между действующими в ауле группами. К нему стекалась вся экстренная информация.

– Две "тройки". Прием.
– "Тройками" Ро-котов приказал именовать раненых, чье состояние было более-менее стабильным и не требовало немедленного хирургического вмешательства. Согласно условленной шкале, "четверками" называли легкораненных, "двойками" - тяжелых, а "единицами" - убитых.

– Кто? Прием.

– Сема и Денис. Прием.

– Точно "тройки"? Прием.

– Да. Прием.

– Ясно. Мы выдвигаемся. Передай остальным, чтоб подтягивались, и с Егором берите периметр. Конец связи, - в расшифровке полученной команды Гречко не нуждался.

– Кто?
– озабоченно спросил Василий.

– Семен и Диня, - Влад поправил вставленный в ухо миниатюрный динамик. Игорян говорит, что не тяжелые...

– Меня можете не считать, - встрял Славин-старший.
– Я в порядке.

– Сиди уж, - буркнул Рокотов, - и позволь мне решать, кого кем считать. Мертвые герои нам не нужны... У тебя кровь остановилась?

– Вроде да.

– Вот и славно. Руку не напрягай, бей с опорой на бруствер... Все, закончили обсуждение. Я - первым, ты, Вася, за мной.
– Владислав по-пластунски двинулся вдоль поросшего невысокой травой холмика.

* * *

Лукашевич помог Рядовому подняться, вздернул его в воздух, крепко обхватив одной рукой за талию, и отволок на новую позицию под защиту штабеля огромных железобетонных плит рядом со свежевырытым котлованом. На краю откоса возвышался трактор "Беларусь" с экскаваторным ковшом.

– Строители, мать их!
– прошипел Данила и осторожно опустил

ношу.

Семен проворно переполз за кучу вывороченного песка вперемешку с камнями и залег, выставив перед собой ствол ВСС.

Двухметровый здоровяк уселся спиной к товарищу, расшнуровал ботинок и вытряхнул из него забившийся за голенище кусочек щебня.

– Чисто, - тихо сказал Рядовой, завершив осмотр пройденного маршрута.

Беспорядочная пальба понемногу сходила на нет. Селяне сообразили, что неприцельные очереди по темным кустам и горам не достигают своей цели, а лишь демаскируют огоньками выстрелов их местоположение, и стали экономнее расходовать боеприпасы, выпуская за раз по три-четыре пули в казавшиеся им подозрительными тени.

Но это почти не помогало.

Аул был расцвечен пламенем восьми крупных и двух десятков мелких пожаров. Порывы ветра носили повсюду клубы дыма, обрывки оплавленной полиэтиленовой пленки с парников, тлеющие бумагу и войлок. Из-за пожаров обороняющиеся не могли воспользоваться приборами ночного видения, что дало бы им хоть какие-то преимущества, а оснащенное приборами бесшумной и беспламенной стрельбы оружие казачьего отряда лишало чеченцев последних козырей. Боевики не видели и не слышали, откуда бьет противник, и могли судить о выстреле лишь после того, как кусочек свинца попадал в очередного вайнаха.

Казаки же действовали решительно и максимально примитивно. Любой, кто палил из обычного, не украшенного ПБСом ствола, был врагом, которого следовало пригвоздить пулей с дальней дистанции, дабы не вступать в позиционную дуэль.

Единственным "громким" оружием у наступающих были ГМ-94. Поэтому гранатометчики передвигались только в сопровождении напарников и, выпустив два-три заряда, мгновенно меняли точку стрельбы. В условиях боя в населенном пункте прицельной дальности ГМ-94 хватало с избытком.

– Надо бы повыше забраться, - сказал Семен, испытывающий эмоциональный подъем от очередной дозы промедола.
– Мне этот амбар всю перспективу заслоняет.

– Ты ногу чувствуешь?
– осведомился Лукашевич.

– Не... Думаю, что сам могу ходить.

– Я те похожу!
– Данила показал Рядовому огромный кулак.
– Попробуешь пробежаться - дам по башке. Полсуток в бессознанке гарантирую.
– Верзила однажды отправил в нокаут двухгодовалого бычка, вздумавшего поднять на рога станичного ветеринара.

– Не буду даже пробовать, - уныло согласился раненый.

– Вот это правильно... А насчет того, чтобы повыше залезть, так я и сам о том же думаю.

– Может, туда?
– Семен показал рукой на холмик в полусотне метров справа.

– Вершина голая, - Лукашевич почесал затылок.
– Как на ладони будем...

– А мы чуток пониже, там, где кустики...

– Все равно не пойдет. Укрытие нужно, - Данила сделал несколько глубоких вздохов.
– Ты тут полежи немного, а я до угла забора сползаю.