Атака седьмого авианосца

Альбано Питер

— Когда лодка в море, попасть внутрь можно только через него, — и первым проскользнул в круглое отверстие с откинутой на шарнирах крышкой — она была сделана выпуклой, чтобы выдерживать давление воды, задраивалась герметически и была обвязана вокруг деревянной ручки на внешней стороне коротким тросом. Здесь все было рассчитано по секундам, и секунды эти стоили дорого.

Следом за Уильямсом они оказались в рубке — стальном цилиндре футов восьми в диаметре и около шестнадцати в длину, — заполненной множеством приборов, о назначении которых Брент имел самое смутное представление. В академии он дважды совершал учебные плавания

на атомной лодке «Джордж К.Полк», вооруженной шестнадцатью ракетами «Трайдент», — огромном по сравнению с «Блэкфином», полностью компьютеризованном судне. Здесь он не, видел ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего компьютер, и все это оборудование относилось к началу сороковых годов. Брент почувствовал растерянность и всерьез засомневался в своих силах, однако промолчал.

Уильямс показал на два перископа, установленных посередине рубки:

— Вы находитесь, джентльмены, на главном командном посту лодки. Именно отсюда командир руководит торпедной атакой. — Он взглянул на Бернштейна и голосом гида продолжал: — Прямо под нами так называемый прочный корпус лодки, а вернее, рубка — нечто вроде его продолжения. У нас под ногами — центральный пост, и командир может отдавать приказы прямо вот в этот люк.

Аллен оглядел приборы, в продуманной тесноте заполнявшие маленький отсек:

— Все как было, все как раньше… Видите, вот командирский перископ, это — пульт управления погружением и всплытием, а это глубиномер, тахометр, показывающий число оборотов гребного винта, панель управления двигателем, указатель скорости, телефон, гидролокатор, радар, штурвал. — Глаза его увлажнились от волнения. — Господи, столько лет прошло, а здесь все как прежде…

— Ну, не совсем… — сказал Уильямс. — Скоро получим новый ГАС и радар. Даже РЭБ у нас будет.

— И с Женевой согласовано?

— Все согласовано, сэр, все улажено.

— Ну, раз об этом шла речь на переговорах, — заметил Бернштейн, — то русские узнают, каково истинное назначение «Блэкфина». А когда узнают, ТАСС, «Правда» и «Известия» раструбят об этом на весь мир. Это я вам гарантирую.

— Вы не совсем правы, полковник, — ответил Уильямс. — ВМС США привели в порядок и поставили в строй еще шесть таких лодок — шесть музейных экспонатов. Спутники все уничтожены, самолетов АВАКС катастрофически не хватает, а флот не может без разведки. Эти динозавры вполне способны вести патрулирование и обходятся несравненно дешевле, чем ПЛАРБы, из которых каждый тянет на миллиард. Вот и договорились, что старые субмарины можно будет оборудовать новейшими гидролокаторами и радиопеленгаторами. Русские делают то же самое со своими «Виски» и «Зулусами». Баш на баш. — Он сверкнул белыми зубами. — Под этим соусом наш «Блэкфин» и проскочит. Русские ничего не заподозрят.

Адмирал, пребывавший в приподнятом настроении, одобрительно хмыкнул, но Брента монолог Уильямса не убедил, да и Бернштейн, хоть и промолчал, был настроен явно скептически.

Через люк четверо офицеров по вертикальному трапу стали спускаться в центральный пост, и запах, слабо угадывавшийся в рубке, здесь ударил Бренту в ноздри, заставив сморщиться. Смесь дизельного масла и человеческого пота — густой и малоприятный аромат, присущий всем дизель-электрическим лодкам. То ли еще будет, когда лодка выйдет в море, когда урежут суточный рацион воды, когда начнутся дальний поход и срочные погружения?!

Сойдя с последней ступеньки,

он оказался в отсеке, который был примерно вдвое больше ГКП. Помимо тех же приборов, что и наверху, здесь было еще больше панелей и пультов, а по верхней переборке шли, перекрещиваясь, трубы. Четверо матросов, склоненных над экранами, вытянулись при появлении офицеров.

— Вольно! Продолжать, — сказал Аллен, и вахта вернулась к своим занятиям.

Количество ярко надраенных переключателей, тумблеров, рычажков и рукояток ошеломило Брента. Если ГКП был мозгом «Блэкфина», то здесь билось его сердце. Он увидел пульты управления энергетической установкой, подачей топлива, ряды вольтметров, омметров, тахометров, рычагов, кранов, колес на кривошипах и почувствовал, что голова у него идет кругом. По сравнению с атомными ракетоносцами типа «Лафайетт», на которых он проходил мореходную практику, это был другой мир.

Полковник Бернштейн испытывал, казалось, еще большую растерянность, разглядывая два больших колеса с рукоятками, установленных под рядами лампочек и манометров.

— Это пост погружения и всплытия, — пришел ему на помощь Аллен. — Офицер, отвечающий за эти операции, стоит там, где сейчас находитесь вы. Два этих штурвала управляют носовыми и кормовыми горизонтальными рулями. При погружении носовые рули преодолевают то, что мы называем «положительной плавучестью», и лодка уходит под воду. — Он взялся за лакированную деревянную ручку на штурвале. — Оператор по приборам следит за глубиной погружения и рулями удерживает лодку на нужной глубине.

— Как в самолете, — заметил Бернштейн.

— Вот именно: тот же принцип. — Аллен взялся за второй штурвал. — А рулевой-горизонтальщик на кормовых рулях следит за креном: его задача держать ровный киль. — Он показал на ряды лампочек. — А это индикаторы поступления забортной воды, видите — красные и зеленые. В наше время эта система называлась «рождественская елка», — добавил он с улыбкой.

— Она и сейчас так называется, — сказал Уильямс и по знаку адмирала повел гостей дальше.

Миновав склоненных над приборами матросов, они оказались перед гальюном, подобно которому Брент еще не видел. Задняя стена этой стальной каморки повторяла изгиб корпуса и была буквально усеяна россыпью кранов и вентилей. Заметив, как Бернштейн в недоумении широко раскрыл глаза, негр улыбнулся:

— Да, у нас так. Повернете не то колесико — и дерьмо зальет и верхнюю переборку, и палубу, и все вокруг ярдов на десять.

— Позвольте, а зачем здесь огнетушитель? — воскликнул Бернштейн, разглядывая висевший на переборке у гальюна красный цилиндр с обычным воронкоообразным наконечником и черными буквами «Двуокись углерода» на боку.

— Видите ли, полковник, наш кок иногда готовит мексиканские блюда, а от них кое у кого, сами понимаете… — очень серьезно принялся объяснять Уильямс.

Общий смех не дал ему договорить, Бернштейн, покраснев, растерянно оглянулся по сторонам и наконец тоже рассмеялся, хотя Брент не был уверен, что он оценил и понял смысл шутки.

Шагнув через высокий комингс водонепроницаемой переборки, они оказались в коридоре, стены которого поблескивали нержавеющей сталью, а по обе стороны тянулись ряды задернутых портьерами дверей. На официальном языке этот осек назывался «жилым помещением офицерского состава».

— Я не вижу аккумуляторных батарей, — не унимался любознательный Бернштейн.