Атаман А.И. Дутов

Ганин Андрей Владиславович

Башкирские части принимали активное участие в операциях на Южном Урале, в частности во взятии Орска. Практически полное отсутствие у казаков пехоты обусловливало особую ценность башкирских частей, которые являлись в основном пехотными.

Один из современников, Н. Стариков, описал то впечатление, которое произвели на него башкиры во время пребывания в Оренбурге во второй половине октября 1918 г.:

«…Много говорят о стойкости и дисциплинированности казацких частей, хотя и здесь больше подразумевают те будущие казацкие полки, куда войдут старики. Моё впечатление от казаков, которых я видел на улицах города, маршировавших взводами и ротами, таково, что они не радуют глаз военного человека — нет, так сказать, вида, выправки, стройности… Совершенно другое впечатление от башкирских частей. Хорошо одетые, молодцеватые — они всегда обращают на себя внимание, когда проходят частями по городу со своим оркестром, со своими национальными значками на фуражках и погонах. Видел башкирскую кавалерию, которой можно было любоваться… я узнал о трениях между башкирами и Дутовым. Башкиры заявили Дутову о своём определённом желании объединить все башкирские войсковые части в башкирский корпус. Отрицательный ответ Дутова вызвал сильное недовольство в рядах башкир. Я не знаю, чем башкиры угрожали, если Дутов не уважит их ходатайства, но знаю, что они угрожали: я понял, что они дали понять, что не будут так ретиво сражаться, как

это было до сих пор. Точно знаю, что башкиры сильно раздражены дутовским освещением боёв на Орском фронте — Орск был занят почти исключительно башкирами («казаки чай пили в это время», как говорят башкиры), а между тем честь взятия Орска Дутовым была приписана прежде всего «доблестным» казакам…» [937]

937

Шушпанов С.Г. Башкирские войска в Гражданскую войну 1918–1920 гг. Рукопись — архив автора.

Свидетельство Старикова весьма интересно, однако нельзя не отметить, что в рассматриваемый период башкирский корпус существовал лишь формально.

Что касается взятия Орска, то, забегая вперёд, отмечу, что казаки также принимали активное участие во взятии этого города. Как впоследствии писал помощник Дутова Генерального штаба генерал-майор И.Г. Акулинин, «башкиры показали себя хорошими солдатами, сохранившими — несмотря на революцию — старую дисциплину и уважение к старшим и к начальникам; но в политическом отношении это были люди совершенно тёмные; поэтому их главари могли ими пользоваться в каких угодно целях и увлечь в любую сторону, объяснив предварительно, что того или иного исполнения требует от них долг службы» [938] . К сожалению, впоследствии так и случилось. В 1919 г. переход башкир на сторону красных повлёк за собой резкое ухудшение положения на левом фланге белого Восточного фронта. Есть и противоположное свидетельство. Один из пехотных офицеров отмечал, что обучить башкирские пополнения военному строю не было никакой возможности. Башкиры плохо понимали по-русски, а отряды находились в постоянном движении, вследствие чего башкиры не освоили даже рассыпной строй [939] . Думаю, в этом свидетельстве есть некоторая доля правды.

938

Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско. С. 110.

939

ГА РФ. Ф. Р-5881. Оп. 2. Д. 253. Л. 39.

Однако даже башкирские части не покрывали потребность Дутова в пехоте, в связи с чем из неказачьего населения подконтрольного Дутову Оренбургского уезда были сформированы 5-я Оренбургская стрелковая дивизия в составе 18, 19, 20 и 21-го Оренбургских стрелковых полков, Оренбургского стрелкового добровольческого полка имени атамана Дутова (включён в состав дивизии с 24 сентября 1918 г.), а также 5-я стрелковая артиллерийская бригада в составе двух артиллерийских дивизионов (тяжёлого и лёгкого, всего шесть батарей). 5-й Оренбургской стрелковой дивизии были приданы Оренбургский офицерский батальон, Оренбургская добровольческая дружина, кадровые сапёрная, железнодорожная и обозная роты [940] . Формирование дивизии было завершено, по всей видимости, в сентябре 1918 г., когда была объявлена мобилизация призывников 1898–1899 гг. рождения в Оренбурге и Оренбургском уезде (25 сентября). Численность дивизии была довольно внушительной и составляла к 1 октября 1918 г. 370 офицеров, 4980 нижних чинов при 120 пулемётах и 20 орудиях [941] .

940

Список войсковых частей, учреждений и заведений Народной армии. Составлен к 15 августа 1918 года / Публ. А.А. Каревского // Белая Гвардия: Исторический альманах. 1999–2000. № 3. С. 104–105.

941

Каревский А.А. В.О. Каппель и Народная армия: к истории антибольшевицкой борьбы в Поволжье в 1918 г. // Каппель и каппелевцы. М., 2003. С. 433.

Дутов содействовал и формированию киргизских частей. Всего было сформировано два киргизских конных полка. 1-й полк существовал с лета 1918 г. и находился в Кустанайском уезде в распоряжении командира Уральского Отдельного корпуса (вне подчинения Дутову), 2-й полк был сформирован в районе Орска в ноябре 1918 г. в составе 4 сотен (около 400 джигитов-добровольцев) и находился в распоряжении Тургайского совета Алаш-Орды [942] . Формированием 2-го полка занимался генерал-майор З.Ш. Дашкин.

942

Амангельды Иманов: Статьи, документы, материалы / Под ред. С.Б. Бейсембаева. Алма-Ата, 1973. С. 114; Аманжолова Д.А. Казахский автономизм и Россия. М., 1994. С. 90.

Несмотря на успешный ход мобилизации на Южном Урале летом 1918 г., уклонение от призыва всё же имело место, а качество призванных и дисциплина во вновь формируемых частях оставляли желать лучшего. Молодые казаки непочтительно относились к мобилизованным старикам, являвшимся опорой Дутова [943] . Уже в июле 1918 г. имели место беспорядки и неисполнение приказов в частях Илецкого фронта, а командир 14-го полка сотник Велизаров заявил следственной комиссии, что «они-де зачинщиков не выдадут и расстрелов не боятся» [944] .

943

См., напр.: РГВА. Ф. 40327. Оп. 1. Д. 16. Л. 29об.

944

ЦДНИОО. Ф. 7924. Оп. 1. Д. 82. Л. 104.

Поведение мобилизованных казаков вызвало серьёзную озабоченность бюро Круга объединённых станиц 1-го военного округа, обсуждавшего этот вопрос на экстренном вечернем заседании 14 августа 1918 г. В постановлении бюро говорилось: «Казаки, находящиеся в г. Оренбурге, совершенно утеряли вид воинского чина, а именно по улицам города ходят в неряшливом виде, а по вечерам делают бесчинства над женским полом, хватая последних на улице, и с бранной руганью тащат их в казармы, такие поступки недопустимы в среде воинских чинов, наипаче казакам (так в документе. — А.Г.). Поступки эти позорят

имя казака, и они развивались только в среде большевистских банд, которых за насилие осудил весь народ, восстав против насильников как один человек, на нас, казаков, восставших против извергов[-]большевиков, смотрит весь народ и думает, что казаки, стоя на страже законности и порядка, будут показывать пример для других народностей, но на деле далеко не так, на казаков начинают смотреть плохо, и казаки своими действиями сами отталкивают от себя тех лиц, которые с жаром ожидали прибытия казаков в гор[од] Оренбург. Ввиду таких крайне нежелательных проступков, чинимых казаками, навлекают на казачество отрицательное действие и в дальнейшем могут повлечь за собой печальное последствие во вред казачества и в пользу большевикам. Вам, казаки, самим хорошо видно было, как враги ваши, большевики, за нетактичные действия прокляты всем народом и изгнаны из своей среды, как вредный элемент, Вам, казаки, этого делать не должно, а следует стяжать любовь и славу народа, а не проклятие. Бюро Круга объединённых станиц предупреждает всех казаков и командный состав, находящихся как в гор[оде] Оренбурге, так и на фронтах, иметь бодрый и весёлый вид, а в частностях соблюдать надлежащий порядок, чистоту и опрятность. Всем лицам гражданского населения как на улицах, в частных домах, а также и в казарменном помещении оказывать должное уважение и вежливость. За все чинимые беззакония виновные будут привлекаться к ответственности по закону военного времени. Командному составу вменяется в обязанность строго следить за порядком, чистотою и опрятностью казака и отнюдь не допускать самовольных отлучек со двора» [945] .

945

РГВА. Ф. 40327. Оп. 1. Д. 10. Л. 45.

В свете этого неслучайным выглядит один из приказов Дутова, изданный в августе 1918 г.: «По городу — мною замечены — кучками ходят казаки без поясов и даже фуражек, эти служилые казаки не имеют никакого воинского вида: грызут семечки, толкают проходящих, ругаются. Подобное явление характеризует полный упадок дисциплины и отсутствие внутреннего порядка в сотнях, полках и батареях. Обращаю внимание всех Начальствующих лиц на недопустимость подобного бесцельного шатания по улице и совершенно запрещаю появление казаков на улицах без увольнительных билетов» [946] . Дутов считал, что «армия без дисциплины — сброд и что она должна быть вне политики. Армия не должна принимать участия в выборах, митинговать по поводу тех или иных вопросов, как это было во времена Керенского. Эти начала надо считать безусловно здоровыми и надо надеяться, что они будут проведены в жизнь» [947] .

946

РГВА. Ф. 40213. Оп. 1. Д. 2347. Л. 32.

947

Александр Ильич Дутов. С. 85.

Тем не менее разболтанность нижних чинов устранить так и не удалось. Более того, она коснулась и офицерского состава. В другом августовском приказе Дутов запрещал «ношение военнослужащими смешанной одежды (военной и статской), а особенно «маскарадного» характера. Наблюдаются прискорбные случаи недостаточно корректного поведения гг. офицеров в общественных местах. Считаю эти явления недопустимыми. Офицер всегда и везде должен являть собою пример безукоризненного рыцарского отношения как между собою в своей среде, так и ко всем гражданам и при всех обстоятельствах. Офицеров, которые будут уличены в некорректном поведении, — предавать суду чести, замеченных в нетрезвом виде на улицах и в общественных местах — представлять к разжалованию в рядовые; участвующих в каких-либо крупных ссорах — предавать военно-полевому суду» [948] .

948

РГВА. Ф. 40213. Оп. 1. Д. 2347. Л. 33.

Ярким проявлением неблагонадёжности части казаков стал уход с фронта 4-го Оренбургского казачьего полка, покинувшего свои позиции в районе станции Яйсан Ташкентской железной дороги в августе 1918 г. На заседании Круга объединённых станиц 1-го округа было постановлено «запросить казаков 4-го полка, желают ли они защищать сами себя или хотят, чтобы их защищали кто-то другие (так в документе. — А.Г.), если да — то немедленно распустить их по домам с документами, в которых указать, что они изменщики родины и казачества» [949] . Расследование показало, что казаки устали, некоторые не имели обуви и белья [950] .

949

РГВА. Ф. 40327. Оп. 1. Д. 10. Л. 43; ЦДНИОО. Ф. 7924. Оп. 1. Д. 82. Л. 131—131об.

950

ЦДНИОО. Ф. 7924. Оп. 1. Д. 82. Л. 135.

Неблагонадёжность проявляли и казаки Краснохолмского полка, находившегося на Ташкентском фронте. Они хотели разойтись по станицам для полевых работ [951] .

По агентурным данным Дутову было известно, что «настроение среди молодых казаков, призываемых на службу, вполне удовлетворительное, никакого разногласия и недовольства установленным ныне порядком нет. В особенности хорошо настроена молодёжь из станиц, пострадавших от поджогов большевиков, и представляет из себя вполне надёжную силу. Настроение казаков-фронтовиков продолжает быть ненадёжным, в особенности это проявляется в станице Сакмарской, где среди фронтовиков имеется много сторонников большевизма. Молодые же казаки недовольны лишь одним, что они не получают никакого содержания. Вот буквальные слова казаков, призванных на службу, вынесенные из разговора с ними: «В народной армии выдают жалованье по 45 р. в месяц каждому, при готовом довольствии и содержании, у каждого казака есть много расходов, а возмещать их не из чего, приходится просить у стариков отцов, а многие из последних ничего дать не в состоянии, выдача жалованья должна быть всем казакам, а не только офицерам и чиновникам»… Среди стариков-казаков настроение безусловно хорошее, они всецело на стороне нового порядка правления и ненавидят большевиков. Одно их огорчает — непомерная дороговизна всех покупаемых ими продуктов в городе — чай, сахар, кишмиш, мануфактура, железо и пр.» [952] .

951

РГВА. Ф. 39503. Оп. 1. Д. 5. Л. 19.

952

Там же. Л. 18—18об.