Атаман. Кровь за кровь

Воронин Андрей Николаевич

Юрий несколько раз ездил в станицу Гришанов­скую, чтобы найти там Ахмета. Терпухина всякий раз останавливали постовые, и ему приходилось долго и нудно объяснять, куда подевался его паспорт.

В самой Гришановской родственники Ахмета ут­верждали, что парень тоже пропал с того самого дня, когда уехал с ним на розыски угнанного автомобиля. Приходилось возвращаться на хутор ни с чем. На по­сту Юрия встречал уже другой постовой, и опять ему приходилось тянуть из себя жилы, объясняя отсутст­вие паспорта.

Однажды в Гришановской Терпухин наткнулся

на знакомую девушку-чеченку, которую видел в том доме, куда его с Демидовым определили ночевать. Девушка спешила куда-то по своим делам. Юрий обогнал ее на автомобиле, вылез из салона и пошел навстречу. Она тут же его узнала, вся вспыхнула, залившись багрянцем, проступившим даже через ее смуглую кожу, но не повернула назад, не бросилась бежать, а, поборов сму­щение, шагнула вперед, причем ее рука нырнула во внутренний карман жакетки.

Терпухин напрягся, подумав, что, возможно, девушка попытается убрать его с дороги при помощи оружия. Однако девушка вытащила два красных пас­порта, аккуратно завернутых в полиэтиленовый ме­шочек.

– Это ваши!

Терпухин успокоился, взял протянутые книжечки и убедился, что это действительно их паспорта.

— А где второй русский, Демидов?

– Не знаю, — испуганно ответила девушка. — Они.. Они увезли его...

— А где Ахмет?

— Ахмет? Ахмет здесь. Но он ни в чем не виноват, он боится тебя...

— Отведи меня к нему. Пусть не боится, я ничего ему не сделаю. Садись в машину. Кстати, как тебя кличут?

— Фатха, — робко произнесла девушка, и лицо ее снова залила краска.

«И чего она все краснеет? — подумал Терпухин. — Робеет, что ли? Не похоже, чтобы чеченские девушки так робели. А может, стыдится чего, совесть нечиста?»

Терпухин подъехал к дому, в котором проживали отец и мать Ахмета. Как и следовало ожидать, Ахмета гам не оказалось. Когда же Фатха растолковала его ро­дителям, что Терпухин ничего дурного их сыну не сде­лает, отец Ахмета, седобородый пучеглазый старик, постучал клюкой в потолок. На чердаке послышался шум, и в комнате появился Ахмет. Как и его родствен­ница Фатха, он залился краской.

— Ты можешь мне объяснить, что случилось? — сурово произнес Терпухин.

— Я не виноват, я не знал... — затараторил Ахмет, поглядывая то на Терпухина, то на Фатху. Девушка что-то сказала ему по-чеченски.

— Это они украли машину, — осмелел Ахмет, — и не хотели отдавать.

— Вот как? — деланно удивился Юрий. — А зачем им понадобился Демидов? Он у них?

— Не знаю. Они украли машину и продали ее ро­дителям Фатхи, — Ахмет указал на девушку.

— Интересно, за сколько?

— Не знаю, — Ахмет опустил глаза.

— За шестьсот долларов, — неожиданно произнес­ла Фатха и в который раз покраснела.

— Ого! Ведь машина была почти что новая! — вос­кликнул Терпухин.

— Мои родители хотели вернуть машину Демидо­ву, — сказала Фатха.

— Почему же не вернули?

— Мы не знали, что Джебраил украл ее у вас... Ес­ли бы мы знали, то не стали бы покупать ворованную машину. Когда

вы приехали, мои родители сразу же решили вернуть машину и потребовали назад деньги, но Джебраил и слушать не захотел.

— А как же этот ваш... Бекмерза?

— Бекмерза? Джебраил ушел от него, — ответила девушка, — вместе с Демидовым.

Она смотрела на Терпухина чистым и ясным взо­ром. Теперь ее совесть была чиста и она не краснела, как школьница.

Юрий вышел во двор и направился к своему автомо­билю. Его догнал Ахмет и, пряча глаза, пробормотал:

— Слушай, я знаю, ты хороший человек. Может, Джебраил и ушел от своего командира, но я точно знаю, что Демидов остался у него. Я уверен... Если по­говорить с Джебраилом...

— Послушай, — разозлился Терпухин, чувствуя, что теперь за Демидова придется платить выкуп, — кто кем командует? Берикоза этот Джебраилом или Джебраил этим Берикозой?..

— Никому не говори, что я тебе об этом сказал, хо­рошо? Я точно знаю, что они специально отправили сю­да Фатху с паспортами. Им что-то нужно...

— Откуда тебе это известно?

— Неважно, — прошептал Ахмет. — А чтобы ты мне поверил, скажу, что Бекмерза в тот день никуда не уезжал.

На улице, в том месте, где Терпухин оставил маши­ну, ничего не было. Юрий не поверил собственным глазам. Надо же, завлекают в дом, сволочи, заговаривают зубы, в то время как его машину угоняют!

Терпухин обернулся и, зло выругавшись, побежал обратно в дом Ахмета. Возле калитки он остановился, пригнулся и вооружился пистолетом. Но едва в его ру­нах появилось оружие прозвучала автоматная очередь. Пулями разнесли сосновые доски забора в щепки.

Не поняв, откуда стреляли, Терпухин перемахнул через забор и очутился в каком-то огороде. Подняв­шись на ноги, он бросился к спасительному углу дома. Автоматная очередь еще раз вспорола воздух. Завизжали женщины. Терпухин свернул за угол и вжался спиной в кирпичную стенку. «Нет, они не хотят меня убить... Иначе я давно отправился бы к земляным чер­вям... Пугают или отвлекают, чтобы отогнать машину подальше...»

Едва Терпухин высунулся, как снова грохнула оче­редь. Пули отсекали от кладки кусочки кирпичей. Один осколок впился в предплечье. Юрий извлек его. Из раны тонкой струйкой полилась алая кровь.

«Надо пробиваться к блок-посту, — подумал Терпу­хин, слизывая кровь с предплечья. — Иначе они про­держат меня здесь до ночи. Только как это сделать?»

Осмотревшись, Юрий решил: не уходить дворами, а наоборот — атаковать. А для начала подавить «огне­вую точку» противника. Он успел заметить, что пули били вниз, значит, стреляли сверху, скорее всего, с чердака дома Ахмета. Возможно, стрелял и сам Ах­мет, если, конечно, успел после того, как они расста­лись, быстро взобраться на чердак, где прятался до прихода Терпухина. Дом стоял немного наискосок, по­этому стрелять можно было только из слухового окна фронтона с северной стороны... Именно туда нужно бы­ло выстрелить Юрию, чтобы заставить заткнуться ав­томатчика.