Атаман

Посняков Андрей

Подняв глаза, молодой человек посмотрел в темно-голубое вечернее небо, тронутое широкими, как у Ван Гога, мазками серовато-палевых перистых облаков, подсвеченных снизу закатным золотисто-оранжевым солнцем. Припозднились нынче, уже до усадьбы Сучка и не дойти, в городе придется заночевать, верней – в посаде.

– К своим не пойдем, – словно подслушав мысли Егора, негромко промолвил Чугреев. – Соседи приметят, слухи пойдут – мол, чужие людишки к энтому-то приходили, ночевали – зачем? Не надобно

нам подозрений лишних.

– А куды ж тогда денемся? – поднял глаза Линь.

– На постоялый двор захудалый пойдем, – ответил вместо атамана Сучок. – Хоть бы и в корчму Одноглазого Нила. Веселое место, охх!

– Да, – Антип согласно кивнул, к чему-то напряженно прислушиваясь. – Давненько не веселились. Что там на усадьбе такое? Что за шум?

И в самом деле, со двора боярина Хватова явственно донеслись чьи-то возбужденные голоса, крики и брань, а вот еще и свист, разухабистый, громкий…

– Никитка Кривонос раздухарился, – сразу определил молодой Онисим Морда. – Его посвист. Чегой-то у них там деется!

– Да, не сложилось, похоже, – Вожников согласно кивнул и взглянул на старшого. – Придется выручать, а?

– Ага! – Антип кивнул на захлопнувшиеся с грохотом ворота и выругался. – Опоздали!

– Да-а, – протянул Карбасов. – Стены-то высоки, не влезешь.

– Говорили им – по-тихому…

– Что-то придумать надо. Не бросать же в беде.

– Да не бросим.

Левая створка ворот вдруг резко распахнулась, и чье-то выброшенное оттуда тело, описав пологую дугу, упало прямо в грязную лужу.

– Ого! – изумился Егор. – Прямо как «Золотой теленок».

– Какой еще теленок?

– Ну, Паниковского выбросили. Сына лейтенанта Шмидта.

Упавшее в лужу тело вдруг завозилось, заругалось тонким подростковым голосом, встало…

– Федька! – разом ахнули все. – Ты как здесь?

– Да так вот… выкинули.

Грязный, как джип «Кэмел-Трофи», отрок, пошатываясь, подошел к своим и пожаловался:

– Сначала в уборную ладили с головой окунуть… Да старшой их сказал, что некогда.

– А наши-то где все?

Подросток поник головой:

– А наших имали.

– Ага, ага, – недоверчиво прищурился атаман. – Всех имали, а тебя, значит, на все четыре стороны.

– Да не на все четыре, – Федька обиженно шмыгнул носом. – К вам.

– К на-ам?

– Сказали – пущай за своих людишек выкуп заплатят, иначе всех воеводе головой выдадут.

– Выкуп? – ватажники озадаченно переглянулись. – Во волки-то.

– Сказали, до завтрева подождут, до ночи, а уж поутру отвезут иматых воеводе.

– Да кто сказал-то?!

– Боярина Еремея Хватова люди. Их там полный двор – все оружные.

– А вы-то… эх, теляти! Ватажники, называется. Как хоть попались?

– Да в клеть дальнюю пошли,

глянуть – а там люди, живой товарец, вот и…

– Так! – Чугреев резко оборвал разговор. – О том после расскажешь, сейчас о другом думать надо. Сколь там наших?

– Никита Кривонос, Осип и еще трое… Всего – пять, – деловито перечислил Микеша Сучок.

– Хорошо хоть всех с собой не взяли! Тьфу! И что хотят?

– По десять денег за кажного.

– Хо! Полрубля!

Окунев Линь желчно скривился:

– В ваших местах людишки-то так и стоят: ушкуйники рядом, Хлынов, Орда та же. В иных землях и больше бы запросили.

– Ладно. – Антип решительно махнул рукой. – Что тут теперь стоять-то? Усадьбу мы приступом не возьмем. Идем в корчму к Одноглазому Нилу – думать будем, как своих из беды выручать.

Туда и пошли, в корчму, в дальний посад, зачавкали грязью. Егор на ходу думал – а как же опять так вышло, что у него никаких видений не было? Кончилось колдовство старухи Левонтихи? Или все дело в том, что лично-то Вожникова никакое несчастье еще не коснулось – жив, здоров и даже немножко весел: хар-рашо оглоедину Прокла приложил!

Вот только парни…

Да выручим! Придумаем что-нибудь.

Резко похолодало. Сумерки накрыли посад плотным фиолетовым туманом. Пошел мокрый снег.

– Вот те и весна.

Кто-то заорал впереди, за голыми кустами вербы. Ватажники переглянулись:

– Грабят кого-то? Бьют?

А крики, между тем, продолжались:

– Й-й-и-и-и-и!!!

– Во, вопит-то! Глянем?

– Й-й-и-и-и-и-и… Й-и-ехал на ярманку Ванька, хо-хо! Эх-ма!

– Тьфу ты, – расслабленно сплюнул Антип. – Питух, пианица. Корчма-то рядом.

– Так, может, его того, потрясти? – деловито предложил Онисим Морда.

– Давай, – кивнул атаман. – Егор, Федька – с ним пойдите. Да! Сразу не бейте, расспросите сперва – кто да куда? Мало ли, что интересное вызнаем.

Три тени отделились от остальных, побежали…

Черт! Егор провалился на бегу в какую-то лужу, ухнул левой ногой в грязь, застрял, да пока выбирался, напарнички его уже дело сделали… точнее сказать, приступили непосредственно к делу.

– Ты, Федька, слева зайди, отвлеки… А язм – кистеньком.

– Не, Онисим, старшой сказал – сперва поговорить.

– Ну, поговори, – отходя в сторону, хмыкнул ватажник. – А мы уж потом. Эй, эй, где ты, Егорий?

– Тут я, – шепнул, только что подбежав, Вожников. – В грязь провалился, блин.

– Какой блин? Чей?

– Тсс! Слушай.

А Федька уж подбежал к «питуху»:

– Здорово, дядько! В корчму?

– Т-туда! – кивнул пьяница. – Й-эх! Выпьем, споем. Эх, Якунко, а язм тебе искал, искал… ты где запропастился-то? И это… Страшок где?