Ателье царских прикидов
Шрифт:
– Потом, потом, – приговаривали они. – Понимаем, что вы переволновались. Однако теперь все будет в порядке. И дайте же и нам сделать свою работу. Имейте совесть!
Света только и успела крикнуть:
– Как там мой бедный папа? Все прошло хорошо?
– Лучше не бывает! – заверила ее Мариша. – Мы все сняли на камеру.
– Как ужасно, что меня там не было! – хотела заплакать Света, но Ангелина перебила подругу, воскликнув:
– Мариша, эти люди, которые нас похитили. Это были они! Те самые двое, которые похитили и Янку! Я уверена!
А больше
– Пока не расскажете, где вы их нашли, не уйдем!
– Завтра, – отбивался от нее Крошев. – Расскажу вам все завтра!
– Обещаете?
– Клянусь!
И Крошев умчался.
Завтра не наступало томительно долго. А когда наступило, казалось, время совсем замерло на одном месте. Ровно с пяти часов утра Мариша стала приставать к мужу:
– Как ты думаешь, можно уже звонить следователю?
– Ты с ума сошла! Подожди хотя бы до восьми утра.
Мариша вздыхала, в глубине души понимая, что муж прав. Но ждать до восьми ей не пришлось. Уже в начале седьмого раздался звонок.
– Это я! – произнес незнакомый хриплый голос.
– Кто?
– Света!
– Светочка моя дорогая и живая! – возликовала Мариша. – А что у тебя с голосом?
– Ничего страшного. Просто охрипла. Представляешь, эти сволочи держали нас прямо на земляном полу. А на улице, между прочим, уже не лето. И по ночам бывает очень холодно.
– Так ты простудилась?
– Угу. Еще чудо, что не воспаление легких.
– Бедная.
– Самой себя жалко, – вздохнула Светлана. – Но я тебе звоню не затем, чтобы пожаловаться.
– А зачем?
– Крошев просил передать тебе и всем остальным, что освободится сегодня к шести вечера.
– И куда подъехать? В отделение?
– Нет, к нему домой. Ты передашь Инне?
– Разумеется.
– Спасибо тебе. И остальных позови, кого сочтешь нужным.
Мариша так и сделала. За разговорами, пересудами и сборами время потекло несколько быстрей. И ровно в шесть ноль-ноль Мариша, Инна, Полина и Янка, которая в самом деле оказалась почти точной копией Полины (не удивительно, что соседка ошиблась!), стояли возле дверей квартиры Крошева. Кроме того, рядом с ними стояли Степа с Васей. И Смайл. А как же без него!
– Уверена, Бритый тоже хотел бы приехать со мной, – усмехнулась Инна, пока они ждали задерживающуюся Ангелину. – Только ходить нормально он пока что не может. Да и своего покусанного вида стесняется.
– А как он вообще?
– Жить будет.
– Это понятно. А вообще, я спрашиваю?
– Вообще, он полный кретин! – сердито произнесла Инна. – И когда поправится и встанет на ноги, он у меня еще получит!
– Не сердись на него!
– Тебе легко говорить! А если бы его та акула сожрала целиком? Ты представляешь, что было бы со Степкой? Один в чужой стране. А единственный родной человек только что исчез в желудке у жуткого чудовища.
– Целиком бы не сожрала.
– Ну, голову бы откусила. Это что, лучше?
Мариша не успела ответить. В
– Чего стоим?! – воскликнула она. – Оказывается, Гелка уже давно там. Ее Андрей на машине привез.
– И что? Все там?
– Только нас ждут!
– Так идемте!
Дверь им открыла сама Света. Причем с таким видом, словно так и полагалось. Мама Крошева хлопотала на кухне, готовя угощение для гостей сына. Покашливающая и шмыгающая носом Ангелина устроилась в кресле перед телевизором. А сам Крошев, как и полагается главному герою, еще отсутствовал.
Впрочем, опоздал он ненамного, всего на полчасика. То есть ровно настолько, чтобы довести своих гостей до последней стадии любопытства.
Но и когда он наконец явился, всем пришлось подождать, пока он поест. Мама Крошева считала прием пищи неким священнодействием, во время которого человеку ни в коем случае нельзя мешать. И лишь убедившись, что сынок покушал и салатик, и жаркое, и перешел к десерту, который его мама не считала серьезной едой, женщина угомонилась и наконец отстала от следователя, дав ему возможность не только жевать, но и говорить.
– Ну все! – отодвинув от себя тарелку с остатками сладкого пирога и придвинув чашку с чаем, провозгласил Крошев. – Следствие закончено! Теперь мы знаем все!
Шепот восторга был ему ответом. Все девушки, затаив дыхание, смотрели на Крошева. Можно сказать, что это был его звездный час. И не удивительно, что он старался им насладиться в полной мере.
– Ирина Сидоровна проявила удивительную откровенность, – начал рассказывать Крошев. – И так как знала она на диво много, то следствие очень быстро вычислило преступника.
– И кто он?
– Кто?
– Ну скажите же нам!
– Скорей!
Но Крошев не был бы самим собой, если бы сразу назвал имя преступника. Вместо этого он сказал:
– Если позволите, начну издалека.
Собравшиеся тихо застонали, но спорить не решились. И Крошев начал свой рассказ.
Все наши комплексы и проблемы чаще всего уходят родом в детство. У маленького Вовы Волкова такой проблемой был отчим. Он появился в его жизни и сразу же начал менять ее в ту сторону, которая казалась правильной ему самому. Вове оставался небольшой выбор: либо покоряться воле отчима, либо быть наказанным.
Наказаний маленький Вова не любил. Да и кто их любит? Поэтому он выбрал стратегию непротивления злу. Внешне во всем соглашался и слушался властного отчима, который в самом деле старался из лучших побуждений заменить мальцу отца. Но в душе у Вовы нарастал и зрел протест. Протест этот созревал вместе с мальчиком. И к тому времени, когда Волков стал взрослым и почти что самостоятельным, протест дозрел окончательно.
И Волков понял, он хочет выйти из тени своего отчима. Как это сделать? Да очень просто. Стать более знаменитым, известным и прославленным ученым, чем был его отец. К этому времени Вова даже мысленно называл отчима своим отцом. Но сути дела это никак не меняло. Протест никуда не девался. И Вова приступил к реализации своего плана.