Атира
Шрифт:
– Приветствую вас, друзья мои, – сказала она мелодичным сильным голосом. – Меня зовут Сара. Я играю на свирели и корду, пою и знаю несколько историй. И если мне дадут что-нибудь выпить, я вас немного повеселю.
Выпивку доставили без промедления. Сара благодарно улыбнулась, сделала пару глотков, одобрительно кивнула и налила немного жидкости в мундштук длинной черной флейты.
– Что она делает? – прошептал Савн. Влад пожал плечами:
– Наверно, так лучше для инструмента. Она не стала бы портить собственный инструмент.
–
– И я тоже.
– Интересно, как она звучит.
Ответ на этот вопрос они получили немедленно, когда раздался низкий, глубокий звук, мгновенно наполнивший весь зал. Сара прошлась по всему диапазону, и Савн был удивлен, что инструмент способен издавать такие низкие и такие высокие звуки. Затем она начала играть необычную аритмичную мелодию, которую Савн никогда раньше не слышал; откинувшись на спинку стула, он наслаждался музыкой. Влад внимательно изучал менестреля.
Сара сидела на столе, поставив одну ногу на стул и постукивая по дереву сиденья, однако Савну никак не удавалось уловить ритм. Наконец мелодия закончилась, и она заиграла другую, более привычную, – впрочем, Савн позабыл ее название. Посетителям таверны она очень понравилась.
Закончив играть на свирели, менестрель взяла другой инструмент, быстро настроила его и с невинным выражением лица запела ужасно неприличную песню под названием: “Я никогда не поверю пастуху и ни за что не поверю вору”, в которой прямо не говорилось ничего, но делались намеки на такие удовольствия, что Савн слегка оторопел. Все принялись стучать кружками и смеяться, а кто-то поднес Саре новую выпивку.
После этого она могла рассчитывать на самый радушный прием, а когда менестрель запела старую мелодичную балладу о Галаре и Аури, все вздохнули и погрузились в сентиментальные переживания. Сара выступала около двух часов. Савну понравился ее голос; она выбирала хорошие песни и рассказывала истории, которых он еще ни разу не слышал, как, впрочем, и те, что он знал наизусть.
Наконец Сара встала и поклонилась залу, причем каждому показалось, что она кланяется именно ему.
– Вы очень добрые и милые люди, – сказала она. – С вашего разрешения я немного перекушу, а потом, если пожелаете, я вам еще поиграю и расскажу свежие новости.
Ее слова были встречены радостными криками одобрения. Сара еще раз поклонилась, принимая комплимент, и аккуратно положила инструменты на стол.
Впервые с того момента, как она начала выступать, Савн вспомнил, что сидит рядом с человеком с Востока, и сказал:
– Вам понравилась музыка?
– Что? О да, Сара хорошо пела и играла, – ответил Влад.
Он продолжал смотреть на менестреля, размышляя о чем-то своем. Савн решил, что не стоит спрашивать Влада, о чем тот думает. Потягивая разбавленное водой вино, юноша изучал зал. Он снова заметил, что люди незаметно поглядывают на него, на Влада или на них
Савн продолжал медленно пить вино, погрузившись в собственные мысли. Минут через пятнадцать Влад неожиданно встал.
– Вы уходите? – спросил Савн.
– Нет, я хочу поговорить с менестрелем.
– Ясно.
Влад подошел к Саре, Савн последовал за ним.
– Добрый вечер, миледи, – начал Влад. Менестрель нахмурилась, но ответила:
– И вам доброго вечера.
– Меня зовут Влад. Могу ли я ненадолго присоединиться к вам? – Савну показалось, что Влад показал ей какой-то предмет, зажатый в руке.
Савн успел перевести взгляд на менестреля и заметить, как у женщины округлились глаза.
Впрочем, она быстро пришла в себя и ответила:
– Конечно. Садитесь, пожалуйста. Приятно с вами познакомиться, Влад. А как зовут вашего друга?
– Моего… – Влад повернулся, и Савн понял, что человек с Востока не заметил, как он последовал за ним. На мгновение Влад помрачнел, но потом пожал плечами и сказал: – Его зовут Савн.
– Как поживаете, Савн?
Савн смущенно, ответил:
– Очень хорошо, миледи.
– Не окажете ли вы мне честь, присев за мой стол?
Они приняли приглашение.
– Мы восхищены вашим искусством и хотели поблагодарить вас за радость, которую вы нам подарили.
– Благодарю вас, – ответила она. Потом добавила, обращаясь к Савну: – Мне показалось, что вы получили большое удовольствие, слушая музыку.
– О, вы совершенно правы, – ответил Савн, размышляя о том, содержится ли в словах исолы намек на то, что она заметила равнодушие Влада к ее выступлению. Если и так, то Влад сделал вид, что намека не понял.
– Я начну с главного, – сказал Влад и протянул ей листок бумаги, сложенный так, что Савн не видел, что там написано.
Исола развернула его, прочитала, положила в свой кошелек и улыбнулась.
– Очень хорошо, милорд, – негромко проговорила она. – Что я могу для вас сделать?
Милорд? Разве человек с Востока может быть милордом?
– У меня к вам несколько вопросов. Может быть, вы сумеете на них ответить.
– Я постараюсь, – ответила менестрель.
– Вы знакомы с бароном Смолклифом?
– Да, знакома. Вчера я у него выступала.
– Превосходно. – Влад помолчал, потом взглянул на Савна. – Не мог бы ты вернуться за наш стол, Савн. У нас будет личный разговор, если ты не возражаешь.
– Конечно, не возражаю, – солгал Савн. Он встал и поклонился менестрелю. – Для меня большая честь познакомиться с вами, миледи.
– И я рада знакомству с вами, Савн, – ответила она. Когда Савн шел к своему столу, он чувствовал, что все либо глазеют на него, либо демонстративно отводят глаза. Он взглянул на своих друзей, и у него не осталось сомнений – Корал разговаривал с остальными, а сам смотрел на Савна с нескрываемой ненавистью.