Атлант расправил плечи. Книга 3

Рэнд Айн

Четверо спасителей бросились вниз по лестнице к запертой стальной двери. До этой минуты они действовали четко и дисциплинированно. Теперь внутренние барьеры, казалось, рухнули.

Даннешильд сломал замок. Первым в подвал вошел Франциско. Он на долгую секунду загородил дорогу Дэгни — чтобы убедиться, что зрелище не испугает ее, затем впустил ее, и она устремилась вперед. Галт, весь обмотанный проводами, поднял голову и приветственно взглянул на них.

Дэгни опустилась на колени у края мата. Галт взглянул на нее совсем так же, как в их первое утро

в долине; улыбка его была словно смех, в ней не было боли; голос звучал мягко и тихо:

— Ни к чему принимать это все всерьез, правда?

По ее лицу катились слезы, но она улыбалась радостно и уверенно:

— Конечно.

Реардэн и Даннешильд перерезали связывающие Галта ремни. Франциско поднес к его губам фляжку с бренди. Галт сделал глоток и, приподнявшись, облокотился на свободные теперь руки.

— Можно сигарету? — попросил он.

Франциско протянул ему пачку со знаком доллара. Рука Галта слегка дрожала, когда он прикуривал от зажигалки. Но рука Франциско дрожала еще сильней, когда он помогал Галту прикурить.

Взглянув на него поверх пламени, Галт улыбнулся и сказал, словно отвечая на не заданный Франциско вопрос:

— Да, туго пришлось, но не очень, да и ток такой мощности не оставляет последствий.

— Кем бы они ни были, я их найду… — сказал Франциско ровным, безжизненным тоном. Голос его был едва слышен, но присутствующие поняли — он найдет.

— Если ты их найдешь, то увидишь, что то, что от них осталось, уже незачем убивать.

Галт взглянул на окружающих его людей; он видел огромное облегчение в их глазах и гнев, застывший на их лицах; он понимал, что сейчас они переживают то, что пережил он.

— Все позади, — сказал он. — Не мучайте себя больше, чем они мучили меня.

Франциско отвернулся.

— Тебя… — прошептал он, — они мучили тебя… пусть бы это был кто угодно, только не ты…

— Но это должен был быть именно я, ведь они хотели испытать последнее средство. Они это сделали, и… — он взмахнул рукой, словно сметая эту комнату, а с ней и тех, кто ее создал, на задворки прошлого, — и вот что из этого вышло.

Франциско кивнул, все еще не поворачивая лица; в ответ он лишь крепко сжал руку Галта.

Галт приподнялся и сел, медленно восстанавливая свободу движений. Дэгни тут же протянула руку, пытаясь помочь ему. Он взглянул ей в лицо. Она пыталась улыбнуться, сдерживая слезы. Сколько вынесло его тело! Но — она знала — ничто уже не имеет значения по сравнению с тем, что он жив. Глядя ей в глаза, он поднял руку и кончиками пальцев коснулся воротника ее белого свитера, подтверждая и напоминая ей о том единственном, что теперь имело для них значение. Губы ее слегка дрогнули, она улыбнулась, она все поняла.

Даннешильд нашел рубашку, брюки и остальную одежду Галта, валявшуюся на полу в углу комнаты.

— Ты сможешь идти, как ты думаешь, Джон? — спросил он.

— Конечно.

Пока Франциско и Реардэн помогали Галту одеваться, Даннешильд спокойно, планомерно, никак не выказывая своих чувств, крушил вдребезги машину для пыток.

Галт

еще неуверенно держался на ногах, но мог стоять, опершись на плечо Франциско. Первые шаги дались ему с трудом, но, дойдя до двери, он уже мог двигаться сам. Одной рукой он опирался на Франциско, другой обнимал плечи Дэгни, — это была и опора для него, и поддержка для нее.

Они молча спускались к подножию холма. Темная стена деревьев защищала их, укрывая от мертвенного света луны и еще более мрачного отблеска ее в окнах ГИЕНа, который остался у них за спиной.

На краю поляны в кустах за следующим холмом был спрятан самолет Франциско. На мили вокруг не было признаков человеческого жилья. Никто не мог увидеть и рассказать, как внезапно загорелись фары самолета, выхватив из темноты заросли сорняков; никто не услышал неистового гула мотора, ожившего по мановению руки севшего за штурвал Даннешильда.

Когда дверца самолета захлопнулась за ними и они почувствовали под ногами толчок пришедших в движение колес, Франциско в первый раз улыбнулся.

— Теперь я могу приказывать тебе, это мой первый и единственный шанс, — сказал он, помогая Галту улечься в откидывающемся кресле. — Лежи спокойно, расслабься и забудь обо всем… И ты тоже, — добавил он, повернувшись к Дэгни и указывая на кресло рядом с Галтом.

Колеса вертелись все быстрей, слегка подпрыгивая на рытвинах, как будто обретали большую легкость и целеустремленность вместе со скоростью. Когда толчки перестали ощущаться и внизу в темноте поплыли кроны деревьев, Галт молча наклонился и поцеловал руку Дэгни — он покидал мир, который оставался за окнами самолета, получив то единственное, что хотел у него отобрать.

Франциско достал дорожную аптечку и снимал с Реардэна рубашку, чтобы перевязать рану. Галт видел, как по плечу на грудь Реардэна стекает алая струйка.

— Спасибо, Хэнк, — сказал он. Реардэн улыбнулся:

— Я повторю твои же слова. Ты мне их сказал в день нашей первой встречи, помнишь? Я благодарил тебя, а ты сказал: «Не нужно говорить спасибо, я ведь сделал это ради себя».

— А я повторю, — сказал Галт, — то, что ты мне тогда ответил: «Вот за это и спасибо».

Дэгни видела, что взгляд, которым они обменялись, выразил больше, чем любые слова, даже больше, чем рукопожатие. Реардэн заметил, что она на них смотрит, и слегка прищурился, словно улыбаясь в знак одобрения, словно повторяя то, что сказал ей в своей короткой записке из долины.

Внезапно они услышали голос Даннешильда, который громко и бурно говорил, ни к кому из них. не обращаясь. Они поняли, что он разговаривает по рации:

— Да, все целы и невредимы… Нет, с ним все в порядке, лишь небольшая слабость; он отдыхает… Нет, ранений нет… Да, мы все здесь. Хэнка Реардэна ранили, но… — он обернулся, — он мне сейчас улыбается… Потери? Да, мы там на несколько минут потеряли самообладание, но теперь все в порядке… Не пытайтесь обогнать меня. В Долине Галта я приземлюсь первым и помогу Кей в ресторане, мы успеем приготовить завтрак.