Атлантида, унесенная временем
Шрифт:
А я продолжал:
– …человек познается в трудной ситуации – это проверка на прочность, надежность… Опасность сближает и открывает новые черты в человеке, ему самому и окружающим неведомые…
Мы смотрели в глаза друг другу и чувствовали торжество момента, когда люди дают клятву, пусть и неписаную, пусть и не громкими словами, пусть и не высказанную до конца.
– Дайте ваши руки, – протянул я им свою для крепкого рукопожатия, – бороться и искать, найти и не сдаваться!
Неожиданно Ольга воскликнула:
– Это же девиз из
– А ты, Влад, эту повесть читал? – обратился я к нашему рулевому.
– Я слышал о ней, но не читал… Но раз Оле она понравилась, то прочту обязательно, – несколько задумчиво сказал Влад. – При удобном случае, если…
– Но этот девиз – «Бороться и искать, найти и не сдаваться» – принадлежит великому исследователю Арктики и Антарктики Амундсену, – пояснил я.
Мы все вместе поняли, что имел в виду Влад – наше неясное будущее. Разговор о дружбе я начал не случайно. Мои новые друзья мало что знали о западе, а я, не открываясь пока, не мог их предупредить о трудностях жизни в том мире, точнее, жизни на чужбине. И Болгария не была здесь исключением, хотя на этой земле и жил добрый славянский народ.
– Вот вы говорите, ребята, о нашем общем деле – пока это спасение от Рыжебородого. Вы сегодня прошли проверку перед своей совестью и сделали это на «отлично»…
Ребята радостно заулыбались, а с Влада сошла его задумчивость.
– … но испытание было весьма щепетильным – спасение моей жизни. А это повод выпить на брудершафт – мы же теперь братья! – и неожиданно для ребят я достал из-под себя початую бутылку легкого вина из массандровских подвалов Крыма.
Ребята ахнули, а Ольга просто завизжала, выражая высшей степени восторг. И оба выдохнули в меня:
– От-ку-да-а-а-а?
Паузу я держал минуты две, и когда терпение ребят оказалось на пределе, просто молвил:
– Мы спали на этой бутылке после бурной ночи побега… Форпик – это не только место для парусов, но и два спальных… А так как Оля не принцесса на горошине, то не почувствовала этот кусочек солнечного Крыма в бутылке… Не до того было…
– Но все же? Как нашли? – допытывались ребята.
– Перебирал паруса и обнаружил… Под спальным местом, в рундучке обнаружил это… Терпел и не попробовал… Тащи, Оля, стаканы из каюты…
Ольга принесла три стакана, сполоснула их забортной водой, и они оба подставили свои емкости мне под нос.
– Сегодня на брудершафт – это вино, – торжественно произнес я. – А завтра, в будущем, будет шампанское…
Звон сдвинутых стаканов заглушил шум набегавшей на нос яхты волны. По моему загадочному виду ребята понимали, что будет еще что-то сказано. И они не ошиблись. После поцелуев я скомандовал:
– Прошу обращаться ко мне на «ты» и просто «Максим»… Это приказ… За нарушение – губа… позднее… в Болгарии…
Ребята подхватили игру
– Сколько дается срока на… привыкание?
– Нисколько… Иначе штрафных очков не будет…
Ольгу опередил Влад:
– Значит, я буду сидеть на губе все время пребывания в Болгарии… За себя и за Олю…
Но возмутилась Ольга:
– А я вот – и ни разу не ошибусь…
Оба этих милых моему сердцу ребят часа три не обращались ко мне никак, но… всему свое время. Вот так мы закрепили наши отношения, и, как случилось, на значительно более долгое время, чем это плавание.
Солнце вышло в зенит, когда мы закончили выработку наших биографий. Мне удалось убедить ребят взять на вооружение их подлинные этапы жизни, включая причину побега за рубеж. Обо мне они могут говорить все, что знают, но в уважительном и доброжелательном тоне. Остальное о себе я расскажу сам.
Попросил исключить упоминание в жизни Ольги факта службы в российском военно-морском флоте в Севастополе. И в целом пояснил, что рассказывать о себе нужно не все сразу, а частями. Например: окончил морской техникум, и ни слова пока о специальности – пусть сами расспрашивают. Те есть вопрос – ответ, и только затем – конкретно…
Наконец, мы вышли на морскую трассу движения судов из Одессы в западные порты, из Керчи и Новороссийска к проливам Босфор и Дарданелла. Время от времени мы видели в бинокль сухогрузы, но близко к нам никто не подходил, а сигнала бедствия мы не поднимали. Мы считали, что едва ли из-за нас в эфире начнется переполох. Даже если Рыжебородый что-то узнал о появившейся у берегов Болгарии яхте, то в его ситуации ему лучше всего было помалкивать. Да и кому мы кроме него нужны. Тем более, яхта без истинного владельца.
К ночи от аккумулятора зажгли бортовые и кормовые огни – теперь они были нужны, ибо мы находились на активно работающей трассе. Грот выбрали полностью, так как море стихло до большой волны, полого вздымающейся под днищем судна.
По нашим расчетам, с рассветом мы могли уже подойти к болгарским берегам. Впереди было еще 6–8 часов пути, которые мы поделили на вахты, но только для ночного, темного времени. Уходить в каюту не хотелось, и мы с Владом остались в кокпите у ног Ольги. Ей лучше было помучиться первой, зато часть ночи и «собачью» вахту с четырех утра мы поделили с Владом.
Яхта плавно влезала на волну и столь же плавно опускалась с нее – это убаюкивало. Раза два Ольга будила одного из нас, когда к нам приближалось судно. Она – молодец, не надеялась на свой крохотный опыт вождения яхты. Но все обошлось, и к восходу солнца в восточной части моря сидел на руле я, а в каюте уютно посапывали во сне Ольга и Влад.
Красноватый восход быстро сменился золотым разливом, распространившимся за кормой по небу и морю, разрушив линию горизонта. Впереди маячила еще не ушедшая с неба фиолетовая темень, а сзади – жидкое золото и множество бликов на воде.