Атлантида. История исчезнувшей цивилизации
Шрифт:
Позиция Александрийской школы в отношении рассказа Платона отражена в восемнадцатой книге Аммиана Марцеллина, который упоминает о разрушении Атлантиды как об историческом факте. Византийский географ Косьма Индикоплов в своей «Христианской топографии» включает Атлантиду в составленную им космографическую систему, но изменяет некоторые частности в соответствии со Священным Писанием. Он полагал, что земля – плоская и что обширный материк окружен океаном. На этом континенте впервые появился человек, и, утверждая существование этого континента, Косьма Индикоплов ссылается на авторитет «Тимея». Рассказ Платона, как он думал, был наследием древней Моисеевой традиции, но Атлантиду нужно искать на востоке – это была земля десяти поколений Ноя. Что же касается более поздних времен, то Серран в 1578 году объявил, что он обнаружил в Моисеевых писаниях «сезам» к камню, который блокировал вход в лабиринт Атлантиды. Намек страстно воодушевил Хьюэта, Бошара
Но какую бы популярность ни завоевали их заключения, Мэтью Оливье, влиятельному марсельскому адвокату, казалось, что они упустили самую суть главного аргумента Серрана. Подробнее останавливаясь на теории своего учителя, Оливье поместил Атлантиду непосредственно в саму Палестину, достаточно логично предположив, что если библейские патриархи были в действительности жителями Атлантиды, а исторически они, как известно, населяли Святую землю, то эта самая область и должна быть, вне всякого сомнения, Атлантидой! Четверть столетия спустя, в 1754 году, Эвмений, ученый-швед, развивая представления Оливье, довел теорию до ее логического конца, полностью объяснив мифологию Атлантиды посредством древнееврейской истории. Ему, однако, предшествовал другой скандинав, даже более поразительной учености, – в 1692 году Олаус Рудбек издал свою удивительную «Atlantica», в невероятном приступе патриотизма заявив, что скорее уж норвежская «Эдда», чем Пятикнижие Моисея, содержит в себе истинную интерпретацию тайны Атлантиды. Для него Швеция и была Атлантидой, а Упсала столицей потаенной Утопии Платона. В четырех томах фолианта он пытался доказать, что Скандинавский полуостров был не только центром, от которого произошла вся европейская цивилизация, но и источником, началом всемирной мифологии, а «Эдда» – лишь дошедший до нас ее фрагмент.
Теория северного местоположения Атлантиды умирает медленно. В действительности она все еще жива, например для М. Гаттефосса из Лиона, торжествующе утверждавшего ее в своем труде «La Verite sur l'Atlantide», изданном аж в 1923 году. Но у него был достойный предшественник в лице Бэйлли, современника Вольтера, который, подобно Рудбеку, стремился обнаружить Атлантиду на заледенелом севере. Незадолго до Бюффона он обнародовал идею, согласно которой «серединный огонь», который поддерживал температуру земли, просто охладился по прошествии веков. Ухватившись за это предложение, Бэйлли смело утверждал, что морозный ныне север прежде наслаждался почти тропическим климатом. По его мнению, северяне тех жарких времен и были атлантами Платона, которые после постепенного охлаждения этой области нашли прибежище в Азии, распространив среди ее народов свои научные знания и религию. В своей «Истории древней астрономии» и «Письмах об Атлантиде» Бэйлли использовал всю свою ученость, чтобы доказать, что Шпицберген, некогда плодородная и густонаселенная страна, и был в действительности истинной Атлантидой Платона. Его идея, как ни странно, стала своего рода легендой, и в некоторых частях Северной Европы все еще процветает предание о том, что где-то в окрестностях Северного полюса и вправду существуют плодородные долины. В действительности вера эта получила в последнее время новый импульс и вновь обрела надежду на жизнь благодаря утверждениям недавних исследователей американского Крайнего Севера, которые, не жалея красок, описали полные цветов и порхающих бабочек низменные долины в полярной области.
Бэйлли был прилежным учеником Эвфемера из Фессалии, он полагал, что весь этот миф имел историческое основание. Для него Атлас являлся реальным выдающимся астрономом, исследователем звездного неба и действительно существовавшим правителем – царем Шпицбергена-Атлантиды. Его гиперборейские атланты в конце концов после длительных миграций обосновались на равнинах Тартары. Наукообразной чепухи Бэйлли оказалось чересчур даже для тогдашнего несколько доверчивого Парижа, который сам в то время находился на грани человеческой катастрофы, даже более громадной, чем бедствие Атлантиды. В своих «Lettre Americain» граф де Корли ловко развил нелепости Бэйлли, выдав готовой на все публике теорию, согласно которой Атлантида была не чем иным, как непосредственно самим Американским континентом.
Даже невозмутимый Вольтер, не без иронии выражавший сомнение в существовании большого Атлантического континента, был несколько ошеломлен смелостью арктической гипотезы, которую хватающийся за соломинку Бэйлли весьма экстравагантно посвятил ему.
А еще в 1779 году Делисье де Салье в своей «Истории атлантов» предпринял научно обоснованную и целенаправленную попытку определить местоположение Атлантиды в другом месте. При помощи геологических данных де Салье попытался доказать, что в действительности Атлантида была расположена в обширном древнем море, которое прежде занимало участок Греции и большую
Немного позже Бартолли в своем труде «Essai sur l'explication», предложил гипотезу, на первый взгляд более скромную, но в действительности столь же причудливую. Солон, как он утверждал, сочинил басню об Атлантиде и сделал ее объектом аллегорической и политической поэмы, в которой атланты представляли афинскую партию паралийцев. Платон, ухватившись за эту выдержку, адаптировал ее к более поздним событиям, таким, как пелопонесская война. Атланты Платона, осадившие Афины, были, согласно Бартолли, на самом деле персами, и вся история была не чем иным, как мифическим представлением их борьбы с Элладой и их заключительным ниспровержением.
Одинаково любопытными были попытки идентифицировать потерянную Атлантиду с Америкой. Трактаты на эту тему стали появляться вскоре после открытия Америки, и начиная с этого момента предпринимались удивительные попытки приложить название острова Платона к новому континенту. В 1553 году Гомара в своей «Historia de las Indias» решительно идентифицировал Америку с Атлантидой, а восемью годами позже Гильом де Постэль обратил внимание на сходство туземного названия Мексики – Ацтлан с именем Атлантиды, которой он отводил место в Новом Свете. Бэкон в своей «Новой Атлантиде» также отождествлял Америку с островом Платона, хотя, конечно, больше в духе вымысла, как и сэр Дж. М. Барри. Во всяком случае, он помещает Атлантиду в Тихий океан. И кажется не столь уж невероятным, что Шекспир, помещая действие своей «Бури» на фантастический остров в Атлантике, кое-что помнил об истории Атлантиды.
Но французские географы, Никола и Гильом Сосоны, ни в коем случае не прибегали к умышленно фантастическим методам. В 1689 году они издали атлас, представляющий примитивные географические очертания Америки, с разделением ее между десятью королевскими семействами, произошедшими от Посейдона, отца Атласа, и показывающий те части Старого Света, которые, согласно истории Платона, колонизировали атланты. Позже, в 1762 году, Робер де Вогуди издал подобный атлас в подтверждение теории Сосонов, чем навлек на себя грубые и безудержные насмешки Вольтера. Даже Штальбаум, серьезный критик платоновского «Тимея» и «Крития», поддержал идентификацию Америки с Атлантидой и считал вполне вероятным, что древние египтяне знали Западный континент.
Харль в своей «Bibliotheca Groeca» выступал против американской теории, и Гумбольдт в своем «Examen Critique» расценил этот вариант как невероятный, хотя и полагал, что Солон в действительности перенял эту историю из Египта. Среди других современных авторов Бюффон, Гингуен, Ментел и Рейналь не выступали против самой идеи существования Атлантиды, а Атанасиус Кирхер Бекман, Женебро и Фортия д'Урбан полностью с ней соглашались. Бодело, Турнфорт, д'Энжель, Кади, де ла Борде и Бори де Сен-Венсан были ее ярыми защитниками.
Многие из этих более поздних авторов соглашались с тем, что Атлантида в действительности когда-то существовала, как указывал Платон, но расходились в понимании связанных с ней конкретных обстоятельств и событий, а также чудес, описанных Платоном. Некоторые из них стремились объяснять имена упомянутых им божеств чисто символически или же как персонификацию элементов космогонии. Некоторые из них считали десять царей Атлантиды представителями десяти великих предшествующих потопу эпох и утверждали, что история Атлантиды была на самом деле аллегорическим рассказом о ранней истории человечества. Кирхер, Гингуен, Ментел и другие полагали, что Атлантические острова были остатком затонувшего континента, и Бюффон считал, что Ирландия, Азорские острова и Америка когда-то были частью платоновского большого материка. Де ла Бордэ включил Молуккские острова, Новую Зеландию и другие отдаленные архипелаги в изначальные границы Атлантического континента, а Энжел и граф де Корли со знанием дела упорно утверждали, что Атлантида с одной стороны граничила с Европой и Африкой, с другой – с Америкой. Согласно им, человек прошел от Старого Света до Нового через своеобразный «атлантический мост», погружение которого разрушило древнюю связь между двумя континентами.