Атлантида
Шрифт:
Джек остался на месте и еще раз оглядел комнату. Только сейчас он обнаружил, что в ней находится еще один человек, Ольга Борцева — научный сотрудник и ассистент Кати. Она молча смотрела на него из ниши, склонившись над столом, заставленным открытыми фолиантами. Джек окинул ее гневным взглядом.
— Где доктор Казантцакис?
— А, это ваш друг Костас, — ответил Аслан с презрительным смехом. — Не стоит волноваться о нем. Он жив, здоров и помогает нам на острове.
Джек неохотно пересек комнату, все еще ощущая боль в теле, и подошел к столику. Перед ним тут же выросли два официанта с едой и напитками. Джек выбрал самое дальнее от Аслана место и осторожно опустился
— А где Катя?
Аслан проигнорировал вопрос.
— Надеюсь, вам понравились мои картины, — произнес он с наигранным добродушием. — Я приказал, чтобы в вашу комнату повесили некоторые из моих последних приобретений. Насколько я знаю, ваша семья серьезно интересуется произведениями искусства раннего периода двадцатого века, особенно кубизмом и экспрессионизмом.
Дедушка Джека действительно был известным коллекционером и покровительствовал европейским художникам, оказавшимся в трудном положении после Первой мировой войны. Именно поэтому галерея Ховарда стала знаменитым хранилищем скульптур и произведений искусства эпохи модернизма.
— Некоторые работы весьма любопытны, — сухо отозвался Джек. — Например, «Женщина с ребенком» Пикассо 1938 года, которая в прошлом году таинственно исчезла из Музея современного искусства в Париже. Насколько я могу судить, ваше увлечение искусством не ограничивается коллекцией живописи, — указал он на небольшой стеклянный ящик в нише.
Там находилась вещь, хорошо известная специалистам под названием «Маска Агамемнона», считавшаяся величайшим творением микенского бронзового века. Когда-то она хранилась в Национальном музее в Афинах, но, как и Пикассо, исчезла прошлым летом во время серии дерзких ограблений музеев и коллекций по всей Европе. Для Джека этот предмет был символом благородства и жизненной правды, чего так не хватает современным приверженцам невежественного гротеска.
— Я был профессором исламского искусства, и мое сердце до сих пор принадлежит именно ему, — лениво объяснил Аслан. — Но я стараюсь не ограничивать себя коллекционированием предметов, относящихся к четырнадцати векам, которые прошли после обретения Мухаммедом слова Аллаха. Слава Господа сияет в произведениях искусства сквозь века. Он благословил меня своим даром собирания коллекции, которая поистине отражает его величие и славу. Да благословенны будут его дела.
Зазвонил мобильный телефон, и Аслан недовольно поморщился. Он взял его со стола и стал что-то быстро говорить. Джек сделал вывод, что это родной язык Аслана — казахский.
Еда на столике казалась такой аппетитной, что Джек решил воспользоваться предоставленной возможностью и немного перекусить.
— Прошу прощения. — Аслан спрятал трубку в кожаный футляр. — Как говорится, бизнес прежде всего. Небольшое дельце, касающееся задержки с доставкой важного груза одному из наших ценных клиентов. Вы знаете об этой истории.
Джек проигнорировал замечание.
— Насколько я понимаю, мы в Абхазии, — произнес он.
— Совершенно верно. — Аслан нажал кнопку, и на противоположной стене открылась огромная карта Черного моря. Аслан направил лазерную указку на район горных вершин и долин, расположенный между Грузией и российским Кавказом. — Это судьба. Когда-то все побережье было летней резиденцией ханов Золотой Орды — западной монгольской империи, основанной на реке Волге. Я прямой потомок Чингисхана и великого Тамерлана. История, доктор Ховард, повторяется, только сейчас я не остановлюсь на достигнутом и подниму свой меч там, где оставили его мне мои великие предки.
Абхазия, фактически независимая и разделенная
По мере усиления исламского экстремизма вооруженные столкновения в этом районе стали еще более ожесточенными. Грузинское правительство оказалось бессильным в борьбе против такой напасти и фактически вынуждено было отказаться от каких бы то ни было притязаний на республику. С тех пор Абхазия превратилась в самый анархистский район на земле, а правящая там хунта всецело зависела от финансовых подачек бандитов и моджахедов, которые съехались туда со всего мира и превратили некогда прославленные советские курорты на морском побережье в свои частные владения.
— Граница Абхазии проходит в ста пятидесяти километрах к северу от вулкана, — сухо заметил Джек. — Что вы теперь собираетесь с нами делать?
Добродушное выражение лица Аслана внезапно сменилось гримасой пренебрежения. Он так крепко сжал подлокотники кресла, что побелели пальцы.
— Вас я освобожу за выкуп, — признался он хриплым от гнева голосом. — Надеюсь, за вашу голову мы получим большие деньги от этого еврея. — Последнее слово он произнес с такой ненавистью, что ядовитый коктейль из антисемитизма и зависти к финансовым успехам Ефрема Якобовича, известного бизнесмена, стал совершенно очевидным.
— А других?
— Ваш грек будет охотно сотрудничать с нами, если я сообщу, что в случае неповиновения вы будете подвергнуты страшным пыткам и обезглавлены. Он должен выполнить для нас одно небольшое поручение. Могу сказать откровенно, что с его помощью мы попытаемся вернуться к «Казбеку» через тайные проходы в недрах вулкана.
— А Катя?
Лицо Аслана исказилось от гнева.
— В Эгейском море я решил временно отступить, когда она пообещала, что приведем нас к гораздо большим сокровищам. Я дал ей два дня, однако она так и не вышла на связь. К счастью, Ольга успела снять копии с древних текстов в Александрии и фактически выполнила работу вместо нее. Таким образом, мы знали, что рано или поздно вы придете именно сюда.
— Где Катя? — Джек старался контролировать свой голос.
— Она была замечательным ребенком, — тихо произнес Аслан. — Мы прекрасно проводили время на даче, пока ее мать не умерла. Мы с Ольгой делали все возможное, чтобы помочь девочке.
Аслан посмотрел на Ольгу. Та ответила ему благодарной улыбкой. Когда он повернулся к Джеку, его голос вновь обрел прежнюю жесткость.
— Моя дочь обесчестила меня и свою веру. В советские времена у меня не было возможности контролировать ее воспитание, а потом она сбежала на Запад и предала свои идеалы. Более того, она набралась наглости отвергнуть мою древнюю фамилию и взяла фамилию матери. Я буду держать ее на «Хищнике», а потом отвезу в Казахстан, где с ней будут обращаться по законам шариата.
— Ее будут унижать и превратят в рабыню? — ледяным тоном поинтересовался Джек.
— Она пройдет процедуру очищения от грехов. После ритуала духовного очищения я отошлю ее в медресе для очищения морального. А потом найду ей мужа. Иншалла, как говорят мусульмане. Все в руках Всевышнего.
Аслан закрыл на мгновение глаза, чтобы успокоиться, а потом неожиданно щелкнул пальцами, и два дюжих слуги мгновенно появились перед ним, чтобы помочь подняться с кресла. Он встал, поправил полы красного халата и сложил руки на животе.