Атлантис. Фея Полярной Звезды
Шрифт:
– Как и большинство темных, – тихо произнес Винни.
– Ты ведь понимаешь, что мне это ни о чем не говорит?
Оборотень, звеня цепями, сел и вытянул ноги.
– Мне было двенадцать, – начал он рассказ, который Артур не забудет никогда в жизни. – Трудное время. Родителей отправили на озера Забвения.
– За что?
– Если не будешь перебивать, – сверкнули красные глаза, – раньше узнаешь ответ на вопрос.
– Извини. – Лазарев еле сдержался, чтобы голос не сорвался на мышиный писк.
Винсент прокашлялся
– Мы жили на юге Литтла. В промышленном квартале. И это отнюдь не фабрики магов, где все по правилам и нормам. Порой от смога у нас чернели окна, а в лужах от дождя блестели масляные разводы. Жили в трущобах – четыре человека в квартире на шестнадцать квадратных метров.
– Ты сказал «четыре»… Все, молчу, прости.
– Отец делал что мог, – продолжил повстанец. – Но семье оборотней… да еще и с маленьким ребенком… Сестре тогда только-только исполнилось четыре года. Но как-то справлялись. А потом нашу фабрику по изготовлению медных спиц для вижнетов закрыли. Кто-то из магов придумал лучший и более дешевый способ литья. Стало тяжело. Отец мог днями не появляться дома, а когда появлялся… Думаю, мама за пару недель освоила курс медсестры, а я навсегда отучился бояться крови.
Артур представил себе это и сглотнул. У него, несмотря ни на что, был один из тех детских домов, про которые нельзя рассказать что-то шибко плохое. Но и он слышал истории о неблагополучных семьях, и те истории не шли ни в какое сравнение даже с предысторией Винсента.
– Так продолжалось полгода, пока в один не самый прекрасный день, – оборотень грустно хмыкнул, – к нам не заявились военные. Родители даже сопротивляться не стали – их заковали и увезли. На суде я видел их в предпоследний раз. Приговор – отцу четыре года на двадцатом круге озер. Матери – полгода на двадцать шестом.
Звякнули цепи. На этот раз не угрожающе и пугающе, а жалобно.
– Вернулась она живым овощем, а через месяц окончательно потухла. Чтобы похоронить, мне пришлось на трех работах вкалывать. Даже на мафию курьером подрабатывал – все одно. Денег не хватало. Потом пришло извещение, что отец не выдержал… Так мы с сестрой и остались вдвоем. Ну, кое-как четыре года протянули…
Артур понял, что сейчас будет самая печальная часть истории, и заранее сглотнул неудобный комок в горле. Может, Эйя и правильно делала, что всего ему не рассказывала…
– А потом я заболел. Сильно. Сбережений хватало только на полбуханки хлеба в несколько дней. Сестра, понятное дело, боялась. Ну я и решил, чтобы глупостей не наделала, дверь запереть. Ключ спрятал. Потом лихорадка началась, я без сознания, а как очнулся… Очнулся уже в городском госпитале. Рядом омар стоит. Сразу спрашиваю: «Сестра где?» А он насмешливо:
Лазарев молча смотрел за тем, как тускнеют глаза Винни. Как до белых костяшек пальцы сжимают цепь, оставляя на тяжелом металле незаметные, но вмятины. Атлантис действительно был не сказочным городом, а городом магов. Страшным местом, где лучше не снимать розовые очки. А если уж снял, то держаться крепко, потому как бить будут сильно.
– Что там было, плохо помню. Меня накачали чем-то, но препарат для людей дали… вот он человека и заглушил. Зверь наружу вылез… Очнулся уже на улице. Как про сестру узнал, тоже плохо помню. А когда узнал… – Винсент отмахнулся. – Сестренка зверя в себе пробудила. А как в первый раз его внутри находишь, думать тоже по-звериному начинаешь. Надо – отбери, хочешь – возьми, страшно – дерись. В такие моменты нужно его под контроль взять, иначе так и психопатом стать можно. Настоящим темным. А ей некому объяснить было.
Да уж, рассказчик из аэнэровца был хороший. Лазарева проняло и взяло за душу, он даже начал сочувствовать осиротевшим брату и сестре.
– Вот она в аптеку и кинулась. Там ее и взяли. Да и за что? За толченый плавник тритона! Средство от головных болей. Семь персе за упаковку! Она ведь даже не знала, что надо брать, а все одно – в Лосте теперь. Я, естественно, ввязался в переделку с ОМР. Не буду вдаваться в подробности, но это привело меня в АНР. Вон даже до лейтенанта дослужился.
Винни щелкнул пальцем по лычке с одной звездочкой и двумя полосками под ней. Лейтенант – немаленький чин, учитывая, что Армия новой революции раздает звания преимущественно по силе своих солдат.
– Вот так вот, землянин, – закончил повстанец.
Артур промолчал. Да и что здесь говорить. Жизнь обошлась с Винсентом не самым лучшим образом, но какие бы беды он ни пережил, это не оправдывало действий армии. Нельзя взять и убить посла только потому, что он стоит на пути мести или возмездия, или того, что ты считаешь справедливостью.
Ни одна жизнь не стоит размытого «общего блага». Да и не бывает благо общим. Оно всегда только для одной стороны. Уж это Лазарь выучил твердо. Собственно, юноша никогда не оправдывал действий Фари, но она сполна заплатила за свои преступления. А Винсент, лежа на скамье, куда его отправили явно за дело, продолжал считать себя жертвой.
Вот и не осудишь, и не оправдаешь… Сложный он, мир взрослых.
– Хорошая история. – Лазарь поднялся и подошел к решеткам. – Но из клетки ты вряд ли поможешь сестре.
– Это ты правильно заметил. Но, – оборотень потряс кандалами, – я немного стеснен в действиях.
– А обернуться не можешь?
– Нет, конечно, могу. Просто мне, наверное, нравится здесь валяться!
– Ладно, понял, – успокаивающе кивнул Артур. – Только будь готов делать ноги… Ну или лапы.
– Не понял.