Атлас Богов
Шрифт:
– Плесни-ка на него это, - Худощавый человек подал ведро беззубому напарнику, доверху наполненное дурно пахнущей массой, в которой то и дело всплывали экскременты с разных размеров огрызками.
– Пусть освежиться! Ха-ха-ха!
– С радостью!
– Беззубый напарник с готовностью принял ведро и с размаха вылил его в гробу подобный ящик, на пленника, опорожнив тару, хохоча и потрясая опустевшей тарой.
Юрий тут же очнулся и вскочил, но поскользнулся и упал. Кошмар не только продолжался, но ещё и набирал новые обороты, на этот раз в форме неслыханного унижения. Медленно поднялся.
Первое,
Слепая ярость захлестнула разум. Глаза налились кровью. Юрий сам не успел понять, как очутился на краю ямы, одним прыжком оказавшись рядом с более внушительным на вид противником и, с силой ударил тому в переносицу сжатым добела кулаком. Второй рукой он перехватил руку противника с уже знакомым, освобожденным с пояса, кривым мечом в запястье, попутно сдавил и с силой рванул в сторону беззубого. В то время как голова беззубого откидывалась назад от неожиданного мощного удара, широкое полотно меча резко нацелилось в область груди, ещё ничего не успевшего понять, худощавого надзирателя.
Растерявшиеся на миг сторожа рабов, быстро поплатились за свою ошибку, но ситуация только разворачивалась в набирающее обороты, неподконтрольное затуманенному яростью разуму событие. О маленькой и короткой личной победе говорить ещё было слишком рано.
Вздрогнувший худой ротозей даже слегка подпрыгнул от неожиданности, осознав часть происходящего заторможенным похмельным мышлением. К тому времени лезвие вонзилось в его живот, как раз в тот момент, когда он выхватывал свой длинный кинжал. Кровь хлынула из глубокой раны, заставив того зажимать её и вопить что-то непонятное на местном наречии. Но Юрий не медлил и рванул меч из слегка расслабившейся руки второго противника. Перехватил поудобнее и через мгновение со свистом обрушил на голову беззубого надзирателя.
Хруст и тёмные брызги струйками разлетелись во все стороны, заставили вскрикнуть случайного свидетеля, по неосторожности зашедшего во двор и сразу поспешившего удалиться с максимальной скоростью.
Юрий, измазанный ещё и кровью, услышал скрип входной двери рабской тюрьмы. Сделал быстрый шаг в сторону двери - повезло - голову больно чиркнуло болтом или стрелой выпущенной из окна, судя по звуку, но на это отвлекаться времени не было совсем.
Лишь дверь приоткрылась, он со всей силы ударил в неё правой ногой, вкладывая в удар всю волю и ярость - всем весом вдавливая внутрь, тем самым застав врасплох не ожидавшего такого приёма третьего надзирателя, решившего проверить, что там за странные звуки доносились с улицы.
Не прогадал.
Бугай, получив сильнейший удар дверью по лбу, повалился на спину обратно в помещение. Через два толчка пульса рядом с поверженным охранником стоял яростный обезумевший демон, вырвавшийся из ада, с перекошенным злобой лицом, смердящий дикой вонью, ударившей по ноздрям даже через плотную завесу запаха пота и прочих прелестей помещения с несколькими десятками рабов внутри. В его руках был окровавленный, смутно
Видя ужас на глазах бугая, Юрий воспользовался моментом мгновенно и с богатырского размаха, наискось - перерубил ногу несчастного выше колена, от чего та повисла на остатках кожи и мышц. Происходящее вызвало гвалт одобрения рабов у стен и ещё больше ужаса у его неудачливого противника.
Завопив от суеверного ужаса, стражник перевернулся на живот, пытаясь ползти в сторону лестницы на второй этаж, умоляя о пощаде на разных языках в судорожных молитвах всем богам каких вспомнил. Но Юрий не собирался отпускать подельника работорговца и рассек тому спину быстрым рубящим ударом, от чего страж взвыл и только быстрее пополз, взбираясь на лестницу, какими-то кривыми, предсмертными неправильными движениями. Страж обронил сжимаемое оружие, которое Юрий по шестому чувству швырнул мрачному гиганту у стены.
В суматошных воплях рабов более чем на дюжине языков, он не заметил, как сзади на него напал оставленный умирать худой. Ударил в спину кинжалом, но рана в животе помешала нанести хороший, выверенный удар, и он попал слабо, да ещё уткнулся в кость.
Юрий успел развернуться и ударить закруглённой рукоятью прямо в зубы нападающему, превратив лицо в кровавое месиво после сильного удара. Худой уже начинал отлетать назад, как его горло вспорола жуткая ровная рана от обратного взмаха лезвием меча.
Шум голосов внезапно стих, шестое чувство Юрия вовремя дало о себе знать, чтобы отшатнуться в бок, но все же он немного не успел уклониться от летящего острого предмета, и левое плечо ожгло очередной новой болью.
В зал с рабами медленно спускался человек в черном плаще или - новый хозяин. На его побелевшем лице с очень злым взглядом было несложно опознать неистовый гнев, вперемешку с явным раздражением от всего происходящего, граничащие с надменностью от того, что ему лично придется замарать свои руки о каких-то рабов, смеющих так грубо нарушать покой его персоны!
Через секунду Юрий почувствовал всё его раздражение, пролившееся на него настоящим градом быстрых и смертоносных ударов, появившегося, будто из ниоткуда черно-золотого меча. Какими-то чудесами ему удавалось уклоняться и отбивать многие из них, будто он когда-то много лет владел клинком, но все же в атакующей технике противника не было ни единого изъяна, и смертельный приговор был лишь вопросом скорого времени. Понимая это, ему пришлось спешно отступать по всему залу, но противник обладал удивительной сноровкой и опытом, не давая ему ни принять более выгодное положение, ни отступить к выходу или лестнице наверх.
Звон оружия и разлетающиеся короткие искры от ударов, освещавшие помещение и плясавшие в глазах всех присутствующих на этой нерукотворной арене, завораживали всех присутствующих. Ведь от исхода боя зависела их дальнейшая участь. Резкие, несильные, но качественные удары человека в черном заставляли притихать всех орущих и скулящих рабов. В каждом его ударе читалась безнадёга для них, и уж кто как не они, гадали, как быстро он прикончит новичка. Кто-то даже успел сделать ставки на хозяина.