Атласная куколка
Шрифт:
Поднявшись еще на несколько ступенек, она смогла получше разглядеть Саманту.
— Ого! — воскликнула странная девица. — Знаете, на кого вы похожи? Да нет, вы и есть… Вы ведь и есть она, правда? — Гостья добралась до верхней ступеньки. — Вы и есть знаменитая Сэм Ларедо Джексона Сторма, да?
Сэм сбежала вниз, перескакивая через две ступени. Не хватает еще свободного репортера! Ну как со всем этим справиться? Судя по звукам, кто-то поднимался снизу на лифте. Услышав жалобное поскрипывание, Брукси замерла.
— Я могу зайти к вам попозже? — быстро спросила она. — Потому что если это тот, о
Журналистка показала на лифт, залезла в свою огромную кожаную сумку и вытащила профессиональную фотокамеру «Никон» со вспышкой.
— Подождите, — запротестовала Сэм. — Что вы собираетесь делать?
В этот момент лифт как раз добрался до их этажа. Дверцы распахнулись: внутри, тесно прижавшись друг к другу, стояла странная группа. Толкнув створки, двое крупных мужчин в твидовых пиджаках вышли на лестничную площадку, за их спинами маячил еще один — коренастый лысеющий человек, придерживающий за плечи девочку-подростка в ветровке, узких линялых джинсах и грязных кроссовках.
Девчушка с мальчишеской стрижкой и угрюмым лицом, не отличающаяся особой красотой, первой заметила фотожурналистку и попыталась скрыться в кабине лифта. Прежде чем охранники успели закрыть собой мужчину и девушку, Брукси ринулась вперед и быстро сделала несколько снимков.
Яркий свет фотовспышки заставил всю группу ненадолго замереть. В воцарившейся тишине отчетливо прозвучали щелчки фотокамеры. Девочка возмущенно закричала, крепыш снова обхватил ее за плечи и прижал к себе. В тот же момент один телохранитель набросился на Брукси, а второй рванулся к дверям салона, словно собираясь сорвать их с петель.
— Полегче, ты, урод! — завопила Брукси.
Мужчина в твидовом пиджаке попытался вырвать у нее камеру. Одной рукой он толкнул журналистку, а другой крепко схватил фотоаппарат за вспышку. Брукси упала на колени.
— Не смейте ее трогать! — закричала Сэмми, протягивая руку к камере. — Что вы себе позволяете?
— «Ассошиэйтед пресс»! «Нью-Йорк тайме»! — выкрикивала тем временем Брукси, поднимаясь на ноги. Она отскочила назад и высоко подняла фотоаппарат над головой. — Я американская журналистка! Советую вам задуматься, о'кей?
Вспышка отломилась и осталась в руке охранника. Он попытался дотянуться до самого аппарата, и в этот момент неожиданно открылись двери салона. Коротышка и девочка незамедлительно бросились внутрь. За ними последовали оба сопровождающих. Двери за ними быстро захлопнулись.
Девушка в зеленой атласной блузе и широкой крестьянской юбке, тяжело дыша, прижалась к стене.
— Я знала, что они здесь появятся. — Брукси быстро спрятала камеру в сумку. Нагнувшись и подняв остатки от фотовспышки, она печально вздохнула. — Паршивые гориллы. Принца не заставишь заплатить, даже если обратиться в суд. Увидимся позже, — направляясь вниз, бросила она через плечо.
Саманта смотрела, как журналистка скрывается за поворотом мраморной лестницы. Потом повернулась, толкнула двери салона и не слишком удивилась, когда обнаружила, что они заперты. Причем, похоже, открывать никто не собирался.
— Минутку! — закричала она, бросаясь вслед за Брукси, которая уже скрылась из виду. — Остановитесь на минутку! Я хочу с вами поговорить!
Саманта догнала Брукси на улице Бенедиктинцев в тот момент,
— Послушайте, у меня есть карточка аккредитации «Нью-Йорк пресс», — оправдывалась девушка. Она слегка прихрамывала. — Я внештатный корреспондент! Клянусь, я вас не обманываю.
— Вы ударились? — Сэмми поддержала Брукси, чтобы та случайно не поскользнулась.
— Я просто поцарапала коленку Послушайте, пленку вы все равно у меня не отберете, черт ее побери! — Она сделала шаг назад. — Хотелось бы узнать, что делает сотрудник компании Джексона Сторма в Доме моды Лувель.
Девушки изучающе смотрели друг на друга.
— Я не собираюсь отбирать вашу пленку, — успокоила новую знакомую Сэмми. — Послушайте…
— Это же сюжет для репортажа, понимаете? Предположим: «Что ищет в Париже Джексон Сторм?» — не унималась Брукси. — Вы можете мне объяснить или нет?
Положение оказалось совершенно безвыходным.
— Давайте пойдем куда-нибудь и поговорим, — предложила Сэмми. — Да и вы заодно объясните мне, что тут происходит.
Вульгарная физиономия под нелепыми лохмами вдруг расплылась в широкой улыбке.
— Купите мне кофе и что-нибудь поесть в баре «Ритц» и получите, что хотите. Мы легко доберемся туда пешком, — с надеждой попросила Брукси. — Это недалеко.
Сэмми кивнула.
— О'кей, вот это сделка! — сказала Брукси пятнадцать минут спустя, когда они уселись в саду за баром старейшего парижского отеля «Ритц» на Вандомской площади.
Официант, двигаясь по вымощенной плитами дорожке, принес заказ: разнообразные французские пирожные и кофе с молоком. Юная журналистка моментально забыла обо всех разговорах, положив себе на тарелку несколько пирожков с абрикосовой начинкой. Не дожидаясь, когда подадут серебряные ложечки и вилочки, она схватила один рукой и впилась в него зубами с блаженным выражением.
— «Ритц» был одним из самых посещаемых мест еще пару лет назад, а потом этот саудовец — Кашогги, слышали о таком? — купил его и принялся переделывать. Он вложил сюда миллионы. Теперь бар выглядит так, как в те времена, когда здесь любили выпить Хемингуэй, Скотт Фицджеральд, ну, и вся эта братия.
— Я хочу разобраться, что произошло в Доме моды Лувель, — напомнила Сэм, внимательно глядя на журналистку.
— А, в «Лувель»! — Брукси махнула рукой с зажатым в ней остатком пирожка. — Мне просто повезло, что я угадала, понимаете? Об этом еще никто не слышал! «Лувель» — такое местечко, куда ходят все эти странные бывшие европейские принцессы и герцогини, когда им необходимо новое платье для очередных официальных похорон, или когда кто-нибудь из этой толпы получает аудиенцию у папы римского, или когда они выдают замуж одну из дочек и срочно нужен подвенечный наряд. В Доме моды Лувель умеют сделать все дешево и сердито: черный креп, атласные ленточки для орденов Священной Римской империи и царских орденов, звезды Нижней Словении и тому подобная ерунда. Вот я и решила, что, если уж принц надумает приобрести тряпки для своей мерзкой дочурки, он обязательно вспомнит, что толпы выходцев с Балкан посещали Дом моды Лувель с допотопных времен и там уж точно знают, чего он желает.