Атолл Империи

Львов Максим

Я едва не подпрыгнул от неожиданного вопроса Дакса. Машинально провел ладонью по глазам и удивлённо уставился на разводы чёрной смолы на своей коже. И эта смола неспешно испарялась, поднимаясь вверх густой чёрной дымкой.

Снова всплеск хаоса? Вот сейчас точно не время! Я уже закрыл глаза для того, чтобы погрузится в состояние сканирования своего тела, как неожиданно услышал знакомый голос.

— Так, так, так! — казалось это была не женская речь, а тихий шелест песка, — А что тут у нас происходит?

— Тётушка Хель?! — обрадованно

воскликнул Дакс и подскочил со своего места, — Как ты тут оказалась?

Проклятье! Мне не забыть этот голос никогда… Именно его я слышал в маленькой тёплой избушке, которая согрела меня посреди снежной пустыни. Медленно повернувшись, я грязно выругался. Это была она. И теперь я узнал как её зовут. Хель…

— Птички на хвосте принесли, — Хель неспешно направилась к Даксу, — Куда пропадал, племянничек?

— Хороший вопрос, — хмыкнуло божество, — Как раз собирался это разузнать.

Его посерьёзневший, взрослый голос никак не вязался с милым образом ребёнка.

— И вместо того, чтобы этим заняться, ты первым делом устраиваешь себе развлечения со смертными? Ты неисправим, Даксмьюнсот, — прошелестела богиня.

Из-за длинного чёрного платья, создавалось впечатление, будто хозяйка моей многовековой темницы не шла, а медленно летела над настилом сцены. Руки её скрывались под изящными чёрными перчатками, а под тёмной вуалью угадывались очертания фарфоровой маски.

— Кажется пронес-с-сло, конунг, — произнёс над моим ухом Дрейк, когда богиня смерти проплыла мимо нас.

И я не припомню ни одного случая, чтобы в голосе дракончика было столько страха.

Но Хель, будто услышав его, внезапно замерла, успев удалиться от нас всего на пару метров. Она медленно повернулась и упёрлась взглядом в меня. После чего она немного вытянула вперёд голову и принюхалась.

— Дрейк, исчезни! — послал я дракончику мысленную команду, но было поздно.

Миг, и богиня внезапно оказалась прямо передо мной. Ей пришлось наклониться для того, чтобы её лицо оказалось прямо напротив моего. Она откинула вуаль со своего лица и посмотрела мне в глаза. После чего она стянула со своей руки перчатку и коснулась мертвецки бледными, ледяными пальцами моей щеки.

— Хм… — Хель по-птичьи склонила свою голову набок, пристально изучая меня, — Вот так неожиданность! Ты не рад меня видеть, Аксель?

Ответить что-то мне было тяжело. Холод буквально парализовал всё моё тело.

— Не рад. Аксель, Аксель, — богиня покачала головой и внезапно обхватила своими пальцами мою шею, — Тебе было плохо у меня? Или мой дом стал тебя не мил?

Я почувствовал как мои ноги отрываются от помоста, а воздух перестаёт поступать в лёгкие. В глазах начало темнеть. Я попытался раскрыть скрижаль, но та не отзывалась.

Сквозь грохот бьющегося в агонии сердца, я услышал смех Гаррета.

— Вот ты и попал, ублюдок, — Лебовски сверкал как начищенный медяк, — Сейчас эта каланча, наконец свернёт тебе твою куриную шею!

Хель

разжала пальцы и я рухнул на доски, и наконец вдохнул полной грудью.

Богиня смерти одним смазанным движением вонзила свою ладонь в грудь янки.

— Ты забываешься, червь! — прошипела Хель и резко выдернула руку из груди Гаррета.

На её ладони лежало ещё сокращающееся сердце американца. Хель поднесла его к своему лицу и легонько подула на свой трофей. Толчки сердца начали затихать, а его поверхность начала покрываться блестящей под огнями коркой из инея. После чего богиня всё тем же отточенным движением вернула замёрзшее сердце обратно.

Гаррет дёрнулся и замер.

Кожа его начала стремительно бледнеть, на лице выступила синяя сетка из многочисленных вен, а под глазами образовались громадные тёмные круги.

Я же безрезультатно пытался достучаться до скрижали. Краем глаза, я успел заметить, как ко мне пытались прорваться мои друзья. Но делали они это очень медленно, будто продираясь сквозь густой кисель.

Не достучавшись до скрижали, я поднялся на ослабевших ногах.

— Так ты мне не ответил! — богиня смерти вновь переключила своё внимание на меня, — Что побудило тебя покинуть мой уютный дом? И ведь нашёл лазейку, стервец!

Хель вновь сжала моё горло и одной рукой, играючи, приподняла меня над землёй.

— Как?! — если бы не родовая защита, то мои барабанные перепонки попросту бы лопнули от инфернального рёва разъярённой богини, — Как ты смог его покинуть?! Этого не удавалось сделать никому!

— Хель! — сквозь звон в ушах до меня донёсся испуганный голос Дакса, — Опомнись! Он же…

— КАК?! — богиня смерти встряхнула меня как тряпичную куклу, — Скажи мне, как ты это сделал?!

Бросок, и я кубарем качусь по сцене.

Но подняться я не успеваю. Платье Хель слегка задело меня по лицу, и мощный удар её ноги отправил меня в очередной короткий полёт, снеся заодно остатки родовой защиты. Я поднялся на четвереньки, и вновь получил очередной удар по рёбрам. И судя по хрусту и вспышке боли, они не выдержали и сломались.

— Не заставляй меня забирать тебя навечно, Аксель! — новый удар хоть и был слабее, но вспышка боли была сильнее и ярче.

Я вновь поднялся на четвереньки, закашлялся и выплюнул скопившуюся во рту кровь. Судя по стремительно холодающему воздуху, Хель вновь оказалась возле меня.

— Перерождение, — прохрипел я, понимая, что сопротивляться богине не имеет смысла, — Я… использовал… жетон… переселения души… смерть… ради… свободы…

Слова давались мне с трудом. Видимо, осколки рёбер всё-таки зацепили лёгкое.

Хель уцепилась за мои волосы и потянула меня вверх, вновь отрывая от пола. Наши взгляды снова встретились.

— Ты меня предал, Аксель, — произнесла богиня, — Я ведь помню тебя ещё совсем ребёнком. А ты, видимо, так ничего и не понял… Что же. Я дам тебе выбор. Но заберу твою любимую игрушку.