Атолл «Морская звезда»

Насибов Александр Ашотович

— Вашим убийцей?

— Именно! Я глядел на то, что выделывала сеньорита на своем “лендровере”, и у меня останавливалось сердце. Можно ли так рисковать?

— Чепуха, я только чуточку позабавилась. Обоз плелся со скоростью больной черепахи.

— “Больная черепаха”! — Альварес восторженно хлопнул в ладоши. — Ведь как ловко сказано! Уж не писательница ли сеньорита?

— Увы, нет. Молодая бездельница, вот кто. Изучила медицину, имею патент врача. Но почти не практикую. Путешествую, любуюсь красотами земли.

Ведь я еще и художница.

— Святые угодники! — воскликнула Кармела. — Так вы умеете рисовать? Я дам вам комнату с красивым видом из окна.

Кармелу снова оттеснил Альварес:

— Я бы хотел представиться сеньорите. — Он снял шляпу: — Мое имя Антонио Альварес. И мне известны в горах места, откуда вид на океан особенно красив, а также…

— А также где находятся самые тайные убежища контрабандистов, — вставил полицейский офицер и расхохотался.

— Контрабандисты? — девушка посмотрела на Альвареса. — Это так романтично!

— Сеньор полицейский офицер пошутил, — сказал Альварес. — У нас в городе он самый большой шутник. Похож я на преступника?

— Вы мне симпатичны. — Девушка протянула руку Альваресу: — Меня зовут Мария Луиза Бланка.

Альварес метнул насмешливый взгляд в полицейского капитана и осторожно пожал розовую ладошку новой знакомой. При этом у нее на запястье сверкнул серебряный литой браслет.

— Пусть почтенная хозяйка проводит меня в мою комнату, — сказала владелица “лендровера” и посмотрела на Кармелу. Но та не слышала. Все ее внимание было обращено на угол площади, где начиналась дорога в ущелье.

Оттуда доносился все усиливающийся рокот моторов.

— Сейчас они появятся, эти русские! — крикнула Кармела.

Девушка вопросительно взглянула на Альвареса.

— Русские, — подтвердил главарь контрабандистов. — Те, кого вы обогнали в ущелье, это русские.

— Автомобили?

— И водители тоже. Здешний торговец закупил в России партию вездеходов, — Альварес показал на первые появившиеся из ущелья автомобили.

Кармела всплеснула руками, крикнула поваренку, снова выглянувшему из судомойки:

— Эй, Пепе, пусть в погребе откроют самую большую бочку!

Между тем машины въезжали на площадь. Это были ульяновские вездеходы, подвижные, юркие. Тормозя, они выстраивались в параллельные ряды. Водители глушили моторы и вылезали из кабин, разминая ноги после долгой езды. Не заставила себя ждать обслуга с подносами, уставленными кружками. Подносы быстро пустели, и служители спешили в таверну за новыми порциями спиртного.

К группе, которую составляли падре, шеф полиции, Альварес и владелица “лендровера”, приблизились двое мужчин. Кармела подбежала к одному из них — осанистому человеку средних лет с красным лицом и пышными черными усами:

— Добро пожаловать домой, дон Густаво! — Она передала ему полную кружку. — Мы все заждались вас.

— Салют, Кармела! —

Мужчина кивнул падре и его спутникам: — Сеньоры, я рад, что вижу вас в добром здравии. Могу сообщить: трудная операция прошла успешно… Все мои автомобили на нашей земле. — Он передал кружку сопровождавшему его молодому человеку, а себе взял другую. — Путь был длинный и утомительный. Здесь, — он похлопал себя по животу, — все высохло и сплющилось. Так что пиво будет в самый раз.

— Это самый дорогой ром, дон Густаво! — поспешно сказала Кармела.

— Очень хорошо, если так. Пей, Павлито! — Баррера хлопнул спутника по плечу. — У нашей Кармелы всегда отличное пойло. Уф, слава мадонне, мы дома. А то я уже стал подумывать… Как это говорится у вас насчет ног, Павлито?.. Ага! “Еще немного, и я выброшу ноги”.

— Протяну ноги, — поправил спутник и улыбнулся.

— Именно так, — Баррера шумно отхлебнул из кружки. — У моих русских друзей есть выражение: “Свалюсь с копыт и протяну ноги”. — И он расхохотался.

— Дон Густаво, — с опаской сказала Кармела, — кому вы собираетесь протягивать свои ноги? И зачем это может понадобиться?

Баррера сделал новый глоток и вдруг свирепо посмотрел на трактирщицу:

— Ром разбавлен!

— О матерь божья из Сант-Яго де Леон!.. — Кармела всплеснула руками. — Да как у вас поворачивается язык? — Схватила за рукав спутника Барреры: — Пейте, сеньор. Сделайте глоток побольше!.. Ну как?..

— По-моему, хороший ром…

— О, спасибо! Держите и эту. Пейте на здоровье. Обе кружки пойдут за мой счет. — Кармела негодующе посмотрела на Барреру: — И как только вы осмелились сказать такое, дон Густаво?..

Баррера не дал ей договорить — обнял, закружил, чмокнул в обе щеки. Хозяйка таверны с удивлением увидела у себя в руках деревянную куклу с румяными щеками.

— Что это? — пробормотала она.

— Называется матрешка. — Спутник Барреры разнял куклу на половинки, показал спрятанную внутри вторую куклу поменьше, затем повторил операцию, продемонстрировал и третью куклу… Появление каждой новой матрешки присутствующие встречали смехом.

— Прелесть, — сказал Антонио Альварес, адресуясь к владелице “лендровера”. — Эти русские большие выдумщики. Я впервые вижу подобный сувенир.

Девушка рассеянно кивнула, поднесла к глазам руку с часами. Альварес понял, что ей не терпится отправиться к себе в комнату.

— Придется повременить, — сказал он, показав на Кармелу, которая собирала и разбирала куклу. — Видите, как она увлечена подарком.

— Ну вот, — сказала Кармела, когда кукла была собрана, — русский сувенир я получила, и он понравился. Теперь хочу, чтобы мне понравились русские шоферы. Где они?

— Знакомься. — Баррера обнял своего спутника: — Это Павлито. Он русский, сын русского и внук русского. Прибыл из самого сердца России.