Атомный поезд
Шрифт:
— Двойку?
— Нет.
— Тройку.
— Нет.
«Контрольный тест, — вспомнил вдруг Кудасов, когда они дошли до десятки. — Какие реакции соответствуют заведомой лжи…»
— Продолжаем. Теперь я буду задавать вопросы, а вы коротко отвечать: да, нет, не знаю. Вопросы не ставят целью унизить ваше человеческое достоинство, обидеть или оскорбить. Вам всё ясно?
— Ясно.
— Вы живёте со своими настоящими родителями?
— Да.
— Вы родились в Тиходонске?
— Да.
— Вы жили в других городах?
— Нет.
— Вы
— Нет.
— У вас есть родственники за границей?
— Нет.
— Кто-либо из ваших родственников имеет судимость?
— Нет.
— Вы девственник?
— Нет.
Вопросы сыпались как из рога изобилия. Кудасов отвечал без запинки, он был вполне искренен. Какой смысл ему врать? Хотя некоторые вопросы показались весьма странными.
— Вы болели венерическими заболеваниями?
— Нет.
— Вступали в гомосексуальные связи?
— Нет.
— Употребляли наркотики?
— Нет.
— Задерживались милицией?
— Нет.
— У вас есть знакомые иностранцы?
— Нет.
— У вас есть постоянный половой партнёр?
— Да.
— Это мужчина?
— Нет.
— У вас бывают головные боли?
— Нет.
— Галлюцинации?
— Нет.
— Обмороки?
— Нет.
— Вы выполните любой приказ командования?
— …Да.
Голубая линия показала неискренность. Две другие подтвердили правдивость ответа. Вместе с тем аппаратура отметила двухсекундную заминку.
— Вы способны произвести боевой пуск МБР?
— …Думаю, да.
Теперь белая и зелёная линии выразили сомнения. И опять заминка.
— Вы боитесь замкнутого пространства?
— Нет.
— Вы рассказывали кому-нибудь о служебных делах?
— …Нет.
Все три линии показали ложь. И снова заминка.
Опрос продолжался ещё около двадцати минут, наконец толстяк встал, освободил курсанта от датчиков и молча вышел из комнаты. Александр опустился на диванчик у окна, переводя дух. Он весь вспотел от напряжения. Странно: обычные вопросы, обычные ответы. Ему ведь нечего скрывать… Наверное, оттого, что слишком многое поставлено на карту. Предложенная работа привлекает его, и мысль о том, что от дурацких вопросов и бездушной машины зависит, получит он её или нет, вызывает напряжение. Саша чувствовал, что его судьба решается именно сейчас, в эту минуту!
Действительно, в кабинете Кандалина шло небольшое совещание.
— В целом никаких особых отклонений не выявлено, — докладывал Михеев. — Но на вопросы о выполнении любого приказа и о способности произвести боевой запуск чёткие ответы не получены. К тому же они даны с задержкой…
— Это вполне нормально, — прокомментировала Наталья Игоревна. — Речь идёт о предположительных действиях. Он сам не знает, как поступит в этих ситуациях. Такова реакция девяноста процентов тестируемых.
— Так, может, надо ориентироваться на остальные десять процентов? — спросил Михеев. Уполномоченный и его
— Как правило, это люди, не обладающие критическим мышлением, — спокойно пояснила Булатова. — Они более уверены в себе и думают, что выполнят любую задачу. Однако при учебно-боевых запусках процент срывов одинаков как для первой группы, так и для второй. Потому что думать о том, что ты сделаешь, и сделать — это совершенно разные вещи. А стартовый ступор — это серьёзная нервно-психологическая проблема!
— И он соврал на вопрос о том, рассказывал ли кому-нибудь о служебных делах, — тоном ябедника прошепелявил Михеев.
— Вот как? — насторожился Кандалин.
Но Наталья Игоревна махнула рукой.
— Это просто характеризует его как совестливого и ответственного человека. О служебных делах рассказывают практически все, только в разной степени. О новом назначении, перемещении по службе, какой-либо проблеме… Все. Сто процентов. Главное, не выдавать секретных данных. А с этой стороны он не замечен, у него прекрасное личное дело.
Михеев пожал плечами, то ли соглашаясь, то ли, наоборот, возражая. Кандалин ненадолго задумался.
— Скажите, Василий Васильевич, есть ли идеальные кандидаты, которые проходят испытание без сучка и задоринки?
— Нет, — с некоторым сожалением ответил Михеев. — А если такое произойдёт, то это очень тревожный сигнал: скорее всего, испытуемый проходил специальную подготовку. Сами понимаете, что это значит.
Уполномоченный пристукнул рукой по столу.
— Тогда и не надо наводить тень на плетень. Наталья Игоревна, проведите психофизиологическое тестирование. Если всё пройдёт хорошо, приглашайте его ко мне на беседу.
Военврач вернулась в комнату, кандидат поднял на неё ждущий взгляд.
— Полиграф вы прошли успешно, — ободряюще улыбнулась она. — Осталось тестирование по изучению свойств вашей личности. Вот это вопросник…
Булатова передала парню довольно пухлую брошюру.
— А это варианты ответов. Видите, номер вопроса совпадает с номером ответа. Вам остаётся только подчеркнуть: «Да» или «Нет». Отвечать надо искренне, потому что вопросы перепроверяют ваши ответы. Чтобы не запутаться, надо быть честным. И ещё надо уложиться в тридцать минут. Вам всё ясно?
Кудасов пожал плечами.
— Вроде все…
— Тогда приступайте!
Вопросы были дурацкими: «Любите ли вы цветы?», «Любите ли животных?», «Бывают ли у вас расстройства желудка?», «Любите ли охоту?», «Любите ли вы рвать цветы?» и так далее.
Александру показалось, что кое-что он понял. Расстройства желудка бывают у всех, хотя признаваться в этом неудобно. Если ответил положительно, значит, проявил честность, ответил отрицательно — соврал. Если любишь цветы и любишь их рвать, значит, в натуре заложено противоречие, точно так же с любовью к животным и охоте. Но можно любить уже собранные цветы, а охотиться только на птиц… Тогда никакого противоречия нет.