Атрион. Влюблен и опасен
Шрифт:
– Ты хочешь есть?
– По всей видимости, да, – подтвердила я, поскольку не видела смысла отрицать очевидное. – А такая возможность имеется? Это можно делать в каюте?
– Мы принимаем пищу в столовой, но если ты желаешь здесь…
– Нет-нет, я просто уточняю. Столовая и меня вполне устроит, – поспешно перебила я, делая вид, что тактично уступаю правилам хозяев.
И порадовалась тому, что есть повод прогуляться по кораблю. К тому же множественное «мы» прозвучало перспективно – было бы неплохо познакомиться еще с кем-нибудь, кроме Ис-Лаша. А разговор о работе…
Столовая оказалась необычной. Несколько более яркой – красно-желтой с зелеными потеками на стенах. Довольно просторной – раз в десять больше моего новоприобретенного жилища. И очень сложной по дизайну – у меня ощущение создалось, будто я в складчатый лабиринт попала, разве что стены этого дизайнерского решения поднимались, доходя мне максимум до пояса, а вспучивания, вокруг которых они вились, казались несколько толще тех, что в каюте.
– Присаживайся, – широким жестом обвел помещение ВерДер.
Сразу везде? Мило.
Долго я не раздумывала. Опустилась на ближайшее поднятие, уже не удивляясь тому, как быстро оно подо мной трансформировалось в удобный диванчик. Ис-Лаш последовал моему примеру, видимо, решив составить мне компанию. А через секунду из отверстия во вздутии рядом с моей правой рукой на свет божий появился стандартный пищевой контейнер. В быту такими часто пользуются, если нет желания изобретать что-то индивидуальное.
– Мы решили не экспериментировать и не выяснять, насколько приемлема для тебя наша пища. Поэтому в то время, когда я общался с девушками, твои соотечественники грузили на корабль предусмотренный нашим соглашением запас еды, – пояснил гайд прежде, чем я ему соответствующий вопрос задала.
– И на какой срок? – невинно поинтересовалась я, запуская механизм, доводящий сублимат до съедобного состояния.
Отделила от контейнера пакет с напитком и присмотрелась к маркировке, решая, что именно из перечисленного на ней я желаю пить.
– По вашему летоисчислению на один год.
Я замерла, не завершив выбора. Год? Это мы лететь так долго будем или мне столько работать придется?
– Мы не знаем, как быстро тебе удастся разобраться с заданием, – добавил Ис-Лаш, прихватив со своей «раздачи» нечто, похожее на высокий прозрачный стакан, в котором плескалась ядовито-зеленая жидкость.
Значит, все же работать. Уже понятнее.
Полюбовавшись на то, как медленно и неторопливо атрион вливает в себя подозрительную субстанцию, я вернулась к обеду. Провела ногтем по маркеру кофе, встряхнула упаковку и вскрыла.
Белесый пар вырвался наружу, а я с досадой вспомнила о том, что у меня в носу фильтры. Черт! Я же запахов совсем не чувствую. Для меня теперь еда практически безвкусная будет. И даже на время убрать защиту нельзя – атрион рядом сидит.
Я расстроилась, а делать нечего. Отхлебнула горячий напиток, ощутив лишь легкую горчинку на языке, и сняла пленку с разбухшего до нужного объема блюда. Старательно вспоминая, как именно пахнет жареный батат с мясом, начала есть и вдруг заметила, как тревожно оглядывается Ис-Лаш. Даже стакан свой поставил, так и не допив.
– Что-то случилось? – На всякий случай жевать
– Что происходит? – синхронно с моим задал вопрос голос за спиной. Мужской. Сильный. Властный. У ВерДера он куда более мягкий. – Откуда такое напряжение? Кто это у нас такой активный? У меня все, кто находится на мостике, взбудоражены.
Я даже оглянуться не успела, а говорящий уже появился передо мной, позволяя себя рассмотреть и убедиться в том, насколько атрионы бывают разными. И одинаковыми.
Второе – потому что кожа у них абсолютно идентичная. А вот первое… Эта особь несколько выше и крупнее. Волосы перламутрово-синие, как и радужки. Комбинезон сиреневый, с черными вставками. И поведение куда менее деликатное. Напористое.
Незнакомец присел напротив, склоняясь корпусом ко мне:
– В подобной реакции нет смысла. На моем корабле тебе ничего не угрожает…
– Ты ошибаешься, – перебил его Ис-Лаш. – Это не ее ощущения. Я же тебе говорил, что эмоции людей нельзя чувствовать – только видеть и слышать. Они выражают их движениями тела, голосом и лицом. Это называется мимика.
– Значит, ты ошибся. Иначе как объяснить происходящее? – Синие глаза посмотрели на меня испытующе. – Вот кто так фонит, при том что она явно находится в эпицентре?
– Не знаю. Разве что… – Взгляд Ис-Лаша, растерянно что-то отыскивающий, вернулся ко мне и впился в пакет с напитком.
– Это кофе. – Я поспешно поставила их в известность, бережно прижав к себе упаковку. А то ведь, не ровен час, отберут на опыты, и глобальное обезвоживание мне обеспечено. – И он не фонит, а пахнет.
– Что делает? – уточнил гайд. – Он живой? – Зрачки расширились, в точности как на станции, когда я ему в ноги упала. Видимо, сам атрион в шоке от подобного предположения.
– Пахнет, – послушно повторила я. Хоть и была уверена, что на вайли это слово имеет однозначную трактовку, но уже начала догадываться, что для атрионов его смысл остается непонятным. – Нет, не живой. Это просто горячая вода и растворенное в ней вкусо-ароматическое вещество.
– Которое когда-то было живым? – гнул свою линию ВерДер. – Вы его эмоции законсервировали?
– Ничего мы не консервировали. И вообще, кофе – искусственный, как и все остальное, – обиделась даже. – Это продукты пищевого органического синтеза. Химия.
Мои собеседники переглянулись, вот только их лица остались каменно-непроницаемыми. Впрочем, я и без этой наглядной демонстрации могла представить, какой букет ароматов недоумения и непонимания меня сейчас окружает. Виват, фильтры!
– Неживая органика, фонящая эмоциональностью, притом что живые особи, которые ее поедают, своих эмоций не имеют. Невероятно, – наконец подал голос синеволосый, а до меня дошло, что именно их так напрягает, – наличие признака жизни у неживого объекта.
Решив поставить себя на их место, представила, как батат, который я ем, принимается извиваться и возмущенно шипеть по поводу моего с ним обращения. Н-да… Я бы тоже в шоке оказалась. Хотя наверняка подумала бы, что кто-то пошутил, запихнув в еду датчики и прошив в сублимат интерактивную модель поведения.