Аттракцион любви

Лейкер Розалинда

– Это так называемые рефлекторы.

Даниэль насадил одну из свеч на зубец.

– Они позволяют увеличивать силу света в проекторе. Говорят, благодаря этому рефлектору, если зажечь свет в Шотландии, он будет виден даже в Ирландии.

В уголках его большого рта заиграла улыбка.

– Правда, не могу точно назвать автора такого эксперимента.

– А для чего служат эти три линзы, мистер Шоу? – поинтересовалась Лизетт.

Даниэль прищурился, серьезно посмотрев на нее.

– А не пора ли нам называть друг друга по имени, Лизетт?

– Отлично, Даниэль, – ответила она.

На миг,

задержав взгляд на Лизетт, он снова повернулся к «фонарю».

– Три линзы позволяют создавать определенные эффекты и использовать одновременно два и даже три снимка, например можно варьировать цвет горящего пламени. Я также могу совместить в одной сцене два кадра, попеременно открывая и закрывая створки. Я научился быстро вставлять верхний кадр до того, как вынуть нижний.

Он повернулся к экрану.

– А теперь я покажу, что вы должны делать.

Все необходимое для демонстрации оборудование было аккуратно сложено за экраном на складном столе, который Лизетт уже видела в фургоне. Сейчас Даниэль подвесил черный занавес спереди, чтобы не было видно ног ассистентки. Он терпеливо объяснял ей, как шуршать специальной бумагой для имитации разгорающегося пламени в сцене, изображающей горящее здание. В арсенале Даниэля был также колокольчик для вызова пожарной машины и расколотый на две части кокосовый орех. Если постукивать ими, можно получить эффект, имитирующий стук копыт. На два деревянных грибка, которые обычно используются для штопки носков, прикреплялись специальные набивки, и их удары точно передавали звук тяжелых шагов.

Для получения разнообразных звуковых эффектов в ход шли кастаньеты, полицейские свистки, трубка из тростника и даже маленький барабан. В конце он показал ей, как работать с листом жести, чтобы передать звук надвигающейся грозы. Когда Лизетт перепробовала все приспособления, Даниэль одобрительно кивнул головой.

– Сейчас я продемонстрирую несколько кадров, – сказал он, – из сегодняшней программы. Вы ее видели на афише. Посмотрим, как вы справитесь.

Он опустил шторы на двух окнах, чтобы свет не проникал в зрительный зал, а потом устроился за проектором.

На экране появились ярко подсвеченные изображения, и Лизетт поняла, что скорость, смены картинок играла решающую роль. Вначале у нее не все получалось, она не успевала вовремя менять кадры, но Даниэль проявил большое терпение и ни разу не прикрикнул на нее, чего она очень боялась. К концу репетиции девушка приобрела достаточный навык, но все же когда он скомандовал «стоп», с облегчением вздохнула.

– Вы неплохо справились, – одобрил он ее первый опыт. – Обычно мне приходится возиться с несколькими кандидатами, желающими стать моими ассистентами, прежде чем добиваюсь от них нужного результата. Как правило, на первом выступлении приходится ограничиваться несколькими эффектами. Сейчас пойдем в кафе, перекусим, а потом продолжим репетицию.

Лизетт сильно проголодалась и ела с большим аппетитом. После ужина она спросила, сколько ему потребовалось времени, чтобы овладеть французским языком как родным. Даниэль рассказал, что часто проводил во Франции каникулы вместе с бабушкой и дедом и так полюбил эту страну, что считает ее своей второй родиной.

– Поэтому вы так любите гастролировать во Франции? – спросила

она.

Он покачал головой.

– Нет. Я делаю это исключительно ради моего единственного антрепренера – английского фотографа по имени Фриз-Грин. Я всю жизнь увлекался фотографией и пошел к нему в ученики. Я узнал, что он проводит интереснейшие эксперименты, и решил научиться у него всему, что он мог мне дать.

– И научились?

– Да, прежде всего я научился снимать и проявлять фотографии, снимал детей, делал семейные снимки, свадебные фотографии и тому подобное. – Налив ей вина, он наполнил свой бокал. – Но самым важным для меня было то, что он работал над изобретением камеры, которая способна снимать движущиеся картины, и он разрешил мне работать с ним.

– Движущиеся картины? – недоверчиво переспросила она. – Неужели это возможно?

– Да, эти работы уже ведутся.

– Но как это возможно? – настаивала она.

– Все просто: на длинные целлулоидные ленты можно снимать последовательный ряд фотографий и, если их быстро прокручивать и проецировать с помощью линз на экран, то возникнет иллюзия движения.

– Невероятно! – восхищенно воскликнула Лизетт.

Даниэль пожал плечами.

– Но прежде чем достичь этого, надо решить множество других проблем: избавиться от «прыгающих» кадров, добиться четкости изображения и так далее. Время от времени появляются новые типы проекторов, но пока ни один из них нельзя назвать идеальным. Правда, я читал, что американец по имени Эдисон очень преуспел в этом, сконструировав так называемый кинетоскоп. Но этот аппарат еще не прошел испытаний. У меня в Париже есть небольшая квартира, и одну комнату я переоборудовал в мастерскую, где всю последнюю зиму работал над своей моделью проектора «движущихся картинок». Летние турне кормят меня зимой.

– Значит, вы приехали во Францию, чтобы не конкурировать с вашим работодателем?

– Верно. С моей стороны было бы некорректно вторгаться на его территорию. В любом случае, наши идеи в корне отличаются друг от друга, и в своих разработках я намерен идти иным путем. Мы расстались друзьями. У него блестящий ум. Я уверен, он добьется своей цели и даже создаст аппарат цветного изображения.

– Вы имеете в виду устройство для демонстрации движущихся раскрашенных картинок наподобие этих снимков?

– Нет. Я имею в виду не раскрашенные картинки, а фотографии, снятые уже в цвете. Но до этой мечты еще далеко, как до горизонта, даже для Фриз-Грина.

– Но вы верите в его проект?

– Несомненно.

Подняв бокал, Лизетт произнесла тост:

– Так давайте выпьем и за ваш успех!

Даниэль улыбнулся, чокнувшись с ней.

– Это будет и ваш успех!

Они вернулись в его комнату, чтобы продолжить репетицию. Сейчас девушка чувствовала себя более уверенно и сделала всего две ошибки. Она переставила некоторые предметы реквизита, чтобы легче и быстрее было манипулировать ими. Ближе к началу сеанса Лизетт надела маску и спряталась за экраном. Спустившись вниз, Даниэль открыл двери для публики и начал продавать билеты. Появились первые зрители. Вначале их было немного, но постепенно зал наполнился до отказа. Даниэль сделал свое обычное вступление, а Лизетт во всеоружии ждала начала демонстрации.