Аттракцион
Шрифт:
В десять явился Рейду.
Пэджет! Не смею спросить? Как прошла ночь?
Рейду, если не знаете она еще не прошла.
Рейду бросил колючий взгляд и погасил ухмылки.
Это, Пэджет, тебе не маркиза, сказал он спокойно. Де Фан де Руа. Ну как? Вы готовы? Сегодня нам предстоит много трудов. Сначала на завтрак к тому лысому старикану, виконту, с которым вы дрались на прошлой неделе. Вы не забыли? Он обещал угостить красным «Де Мю» двадцать пять лет, Пэджет! и показать коллекцию сушеных экскрементов.
Помним, Пэджет принял шляпу и плащ.
Затем на площадь.
Помним, Пэджет нацепил перевязь со шпагой.
Затем у нас Белая площадь. Ну, а потом у вас свободное время, Рейду, наконец, расплылся в обычной ухмылке. К виконту!.. Пешком?
Пешком, Рейду, пешком. Какая погода, а?
О-о-о! расхохотался Рейду. О-о-о! Только не сглазьте, барон! Погода, бывает, портится.
Кстати, продолжил Пэджет, когда они вышли на залитую утренним солнцем улицу. А кто этот наш лысый виконт?
Виконт Кузеран Шодерло де Роган де Барра де Лакло де Гюрсон ле-Капталь. Кажется, все. Ха-ха-ха!
Рейду, хватит кривляться. Кто он такой? И кто такая, кстати, маркиза? Де Фан де Руа?
Барон... Виконт, как я уже имел честь уточнить, это виконт Кузеран Шодерло де Роган де Барра де Лакло де Гюрсон ле-Капталь. А маркиза де Фан де Руа, что вы, как я понимаю, знаете лучше меня, это маркиза де Фан де Руа. Ха-ха-ха.
Время за красным двадцатипятилетней выдержки прошло весело и незаметно. В полдень Пэджет и Рейду были на площади Желтых нарциссов, где уже стоял котел и над ним перекладина с блоками. Народу было, как обычно, полгорода, и Рейду снова пришлось ругаться, толкаться и бить негодяев эфесом.
Безобразие, сатанински хохотал Рейду. Куда они смотрят? Сидят себе на балконе. А мы, бароны, между прочим, тоже не лыком шиты? Мы тоже высшая знать, Пэджет? Как герцоги, а? Ха-ха-ха!
Когда они наконец добрались до эшафота, младшие палачи уже разжигали огонь. Солдаты пиками оттеснили народ, образовав коридор шириной несколько метров. По коридору вокруг эшафота провели фальшивомонетчицу, провели вверх к котлу, где уже стоял человек со свитком, собираясь читать обвинение и приговор.
Воздух звенел обычным праздничным гулом; так же сверкали пряжки; так же сияли крыши; ветер бил разноцветные флаги; пестрели ковры на балконах; в окнах мерцали белые крапинки чепчиков служанкам разрешалось смотреть только из окон. Солнце в сияющем небе палило. Вечер обещал быть жарким.
Пэджет обернулся к балкону дворца. Владелец, принц королевской крови, сидел справа от короля. Фальшивомонетчиков казнили редко, и сегодня смотреть как будут варить молодую красивую женщину двор явился почти целиком. Герцогиня была рядом с принцем. Пэджет смотрел минут пять она увидела Пэджета, все так же сдержанно улыбнулась, опустила глаза, отвернулась. Голова у Пэджета закружилась.
Женщину раздели, связали ладони и щиколотки. Под колени навесили цепь с грузом, руки подвязали к крюку. Палач взялся за рукоятку, блоки двинулись. Женщина поднялась над котлом. Палач опустил ее ниже, груз ушел в чан над которым парил сизоватый туман. День сегодня был жаркий; аромат горячего масла смешался с горячим воздухом; ветра совсем почти не было,
Появился священник. Он долго читал свои тексты, потом, наконец, отошел. Палач взялся за рукоять. Здесь, рядом с помостом, можно было расслышать как скрипят блоки. Женщина закричала, задергалась, но груз тянул, и мышцы под блестящей от пота кожей бились напрасно.
В проходе появился мальчик с гербом на строгом плаще. Высмотрев Пэджета, он просунул руку между гвардейцами, поклонился, ушел. Пэджет развернул бумагу.
Пэджет де Модеро де Моссу де Лессак, дворянин,
которому пишет дама Боссар,
будет свободен сегодня в девять часов пополудни.
Сегодня особенно жаркий день,
за которым обычно бывают такие же ночи.
Руки у Пэджета стали такими, словно он держал их в снегу.
Женщину, то погружая, то поднимая, варили почти два часа. Сначала варили по колено, затем отливали водой, затем варили по пояс, затем снова отливали водой, затем варили по горло. Мясо уже начало отставать от костей, когда женщина, наконец, умерла.
Ерунда, веселился Рейду. Вот во времена Чингисхана... Вы знаете кто такой Чингисхан, барон? Во времена Чингисхана одного типа варили целые сутки! Вот это я понимаю! Посмотрел, подрался с гвардейцами, вернулся, еще посмотрел, сходил посмотреть на кожу, потом чай с герцогиней... Вы знаете что такое чай, барон? Утром снова на площадь, а его как раз доваривают, на завтрак. Ха-ха-ха!
Для драки с гвардейцами было намечено место за городом, и так как казнь затянулась, пришлось поторопиться. Подраться как следует, однако, не удалось. В самый разгар дуэли явилось два десятка шпаг королевского гарнизона, и дворянам пришлось спасаться бегством (чему Пэджет был рад, потому что гвардейцы, даже пьяные в стельку, это гвардейцы). Пэджет, однако, успел, как и планировал, проколоть пару гвардейцев.
О-о-о! гоготал Рейду, оглядывая пятнышки крови на белой рубахе Пэджета. О-о-о! Как нельзя более кстати! Умоляю, не вздумайте чем-нибудь мазать! Герцогиня должна видеть какой ад вам пришлось испытать по пути в... На Королевский проспект! Ха-ха-ха!
Пообедав, они направились на Белую площадь. Здесь должны были сдирать кожу с какого-то графа, уличенного в прелюбодеянии с одной из принцесс. В силу специфики преступления казнь была непубличной, и Рейду, чтобы раздобыть приглашение, пришлось потрудиться.
А кто он такой, этот граф? полюбопытствовал Пэджет, когда они спустились в хорошо освещенное подземелье.
Какая вам разница, барон? Какая вам разница? Мы не за этим сюда пришли! Чтобы узнавать кто он такой и как его там зовут. Мы здесь затем чтобы получить назидание, милый Пэджет де Модеро! Ха-ха-ха. Когда лезешь в постель к особе королевской крови, нужно себе представлять чем все может закончиться. Или хотя бы не попадаться, ха-ха-ха!