Аукцион невинности. Двойная ставка

Дашкова Ольга

– Нет.

– Тогда не томи, видишь, он уже почти стоит, твои сиськи творят чудеса, а я их даже еще не трогал.

Тянусь рукой, которая предательски дрожит, надо собраться, это всего лишь минет, я ведь не думала, что обойдется без него, я не до такой степени наивная.

И я не думала, что просто лягу, раздвину ноги, сымитирую боль, и все закончится? Нет, я морально была готова к этому.

Наверное.

Касаюсь пальцами члена, веду по нему вниз, потом вверх, он дергается, на моих глазах еще больше

увеличиваясь в размере. Я чувствую, что мужчина смотрит, и не только он, продолжаю трогать.

Обхватываю ствол руками, он толстый, и сам член большой, вокруг все выбрито, даже свисающие яйца гладкие. Массирую, имитирую движение, поднимаю глаза, мужчина смотрит внимательно, сжимает челюсти, ждет.

Двигаюсь ближе, облизываю губы, касаюсь ими головки, веду языком, на вкус немного терпкий, но не отталкивающе. Господи, так можно сойти с ума, я рассуждаю о вкусе члена человека, которого вижу впервые в жизни и которого боюсь, реально боюсь.

– Да, да, девочка, оближи еще, сомкни на нем губы, пососи. Глубже, ох ты блядь, да, вот так, еще, соси и заглатывай. Ты точно не делала этого раньше?

Выполняю команды, как дрессированная собачка, может, именно так все быстрее закончится и от меня не будут ждать своих действий?

– А если так?

Рядом встает тот второй мужчина, которого называли Захаром, спускает брюки, обнажая свой член. Теперь их два, и каждый мне придется брать в рот.

Быстро смотрю на них, все так же продолжая стоять на коленях, вот теперь я точно проститутка, которую купили за бешеные деньги. Она обязана их отработать по полной программе, и клиенты ждут этого.

– Заебался я уже смотреть на это. Вечно ты растягиваешь удовольствие.

Захар хватает меня за шею, притягивая к себе, давит на щеки, открывая рот, быстро засовывает член, он еще больше и толще, чем тот, первый. Глубокие толчки, я хватаюсь за его бедра в попытке вырваться, но это бесполезно.

Начинаю задыхаться, шире открывая рот, рвотный рефлекс срабатывает моментально, но всем все равно. Он продолжает вколачиваться, насилуя мой рот до самой гортани, по щекам текут слезы.

– Расслабь горло, расслабь, сучка, я сказал, дыши носом, смотри на меня.

Ему нужно только подчинение и повиновение. Сквозь пелену слез я практически его не вижу, он поворачивает мою голову, делает проникновение еще глубже. Крупная головка скользит внутрь, становится больше.

Но вот меня отстраняют, жадно глотаю воздух, пульс зашкаливает, стираю слюну с подбородка. Они стоят надо мной, в глазах чернота, с возбужденными членами, тот, что моложе, расстегивает рубашку, снимает ее, откидывает в сторону.

– Запомнила, как надо сосать? Котенок, я не слышу ответ. А теперь иди ко мне. У нас этой ночью так много будет интересного.

Нет, я зря посчитала его привлекательным, он мерзок и отвратителен. А тот, кого зовут Захаром,

смотрит тяжело, вот кого надо бояться. Этот задавит морально, растопчет, превратит в пыль у своих ног.

Было бы лучше, чтоб меня купил армянин.

Это край, просто край.

Бездна, в которую я буду падать двадцать четыре часа.

ЧАСТЬ 9

– Значит, ты наша новая сестренка? Это на твоей мамаше женился наш старик?

– Разве он старик?

– Конечно, все родители – старики, не знала?

Обернулась на шум, что доносился из зала, там была богатая и веселая свадьба, шел пятый час веселья и безостановочного вливания в себя алкоголя.

– Так ты не ответила.

Парнишка был старше меня, наверное, лет четырнадцать, это я потом узнала, что в таком возрасте подростки особо жестоки. Но Вениамин Жданов, старший из сыновей мусорного короля, за которого вышла замуж моя мать, всегда был подонком, независимо от возраста и ситуации.

– Я Саша, моя мама – Лиза, а дядя Витя – ваш отец?

Продолжаю сидеть на полу в коридоре ресторана, на мягкой дорожке за выступом в стене. Здесь не пахнет сигаретами, перегаром и не так шумно. Снова кричат «горько», потом считают, не могу видеть, как дядя Витя сует в рот моей матери свой язык, это мерзко.

– Веня, вот ты где, я тебя потерял.

Рядом появляется еще один парень, они похожи между собой и очень сильно – на своего отца. Оба коренастые, с русыми, чуть вьющимися волосами, глубоко посаженными маленькими глазками. Их словно сделали под копирку, два пробника дяди Вити, так мама говорила, предупреждала, что у её жениха есть двое детей. Вениамин и Всеволод.

– Снова целуются?

– Ага.

– А у нашего папашки зачетная женушка, хоть и немолодая. Помнишь ту, что была в том году? Милена, ей было всего двадцать.

– Да, Милена была классная, но наркоманка, отец не любит таких.

– А твоя мать не наркоша? Может, алкоголичка?

– Нет, ничего такого.

– Мамашка у нее сочная, у отца слабость на таких, куколок миниатюрных, а еще он любит их воспитывать. Ты понимаешь, о чем я, малявка?

– Нет.

– Тебе сколько лет? – старший задал вопрос, расстегнул пиджак и присел на корточки рядом со мной.

– Десять.

Натянула подол платья ниже, вжалась в стену, мне не нравился этот Веня, и брат его не нравился, и отец. Я хотела домой к бабушке в нашу маленькую квартиру, хотела писать список того, что надо купить к школе, выбирать юбку и блузку, а не вот все это.

– Совсем писюха.

– Веня, пошли, пока никто не видит, я стащил бутылку шампанского,– младший брат достал из-за спины бутылку, улыбнулся, показывая выбитый передний зуб.

– Ты хочешь шампанского?

– Нет, нет, я не хочу,– замотала головой.