Аукцион (пьеса)

Сазанович Елена Ивановна

Эмансипатка: Позвольте, ваш пиджачок.

(Помогает ему снять. Уходит в сторону и склоняется над пиджаком).

Бизнесмен: О, мне – позор, позор, позор! Уж лучше мне погибнуть, чем с пуговицей влипнуть. Не говорите пацанам, не пережить мне этот срам!

Учительница: Зря вы так! Между прочим, в XIX веке под Вознесенском дуэль произошла прямо на Соборной площади. На марше к плацу. Один улан оскорбил гусара, и тот потребовал незамедлительной дуэли. Но пистолеты не были заряжены. И тогда они

воспользовались пуговицами от ментика. И знаете, улан его же пуговицей прострелил ему ногу.

Бизнесмен(тяжело поднимается, идет взад-вперед, хромая на одну ногу): Я, как гусар, мне больно и отрадно, я заслужил позор, хоть это и не важно.

Парень: Так я не понял, обмен трона на табурет состоится?

Учительница: Я уступаю вам трон на ваших условиях, вы так о нем мечтали, и вы так отважно дрались на дуэли!

Бизнесмен: Ну, что вы, что вы! Вы – царица! И вот ваш трон, прошу садиться! (Усаживает Учительницу на трон. Девушка прикалывает розу к платью Учительницы и набрасывает свой шелковый платок на ее плечи). Вы так прекрасны, спору нет!

Учительница: А как же вы?

Бизнесмен: Мне – табурет! (Садится). И буду я на нем творить, и осчастливлю этот жалкий мир пером! И завалю его стихом!

Обыватель: А как же мечта о кондиционерах?

Бизнесмен: Мечта останется мечтой, что без мечты поэт? Лишь жалкий стихоплет. Не на того нарвались, я не тот. (обращается к учительнице) Ведь из-за вас я дрался на дуэли, вы этого хотели?

(Учительница смущенно улыбается.)

Эмансипатка: А из-за меня никто на дуэли никогда не дрался. Даже на пуговицах.

Обыватель(берет из ее рук пиджак, рассматривает пришитые пуговицы): Как аккуратно пришито, можно сказать намертво! Мне никто так никогда не пришивал пуговицы! Вы знаете, холостяцкая жизнь, неглаженые рубашки, немытая посуда и, безусловно, обязательно хоть одна оторванная пуговица.

Эмансипатка: А как же Лариса Макаровна?

Обыватель: Лариса Макаровна – всего лишь мечта. Как у него про кондиционеры. У нее хороший муж и трое ребятишек. Я тут ни при чем. Она приносит по вечерам парное молоко, пять минут душевно поговорит со мной о погоде, о своих домочадцах и бежит к ним домой. А я остаюсь один в пустой холодной квартире. Наедине с телевизором и кружкой парного молока. А вы… Вы так замечательно пришиваете пуговицы. Намертво. Словно намертво к моему сердцу.

Парень: Не может быть! (Рассматривает пиджак, обращается к Эмансипатке) И это сделали вы? Невероятно! Вы, которая ненавидит самовары, семейный очаг и мужчин?

Эмансипатка: Много вы знаете, что я люблю и что ненавижу! (Приближается

к самовару, гладит его). И вы… Вы все думаете, что я избавилась так легко от него из-за ненависти? Нет, вы ошибаетесь, я избавилась от него из-за любви. Что вы… Что вы все понимаете. Эта пустая квартира, похожая на гостиничный номер, белые стены, стеклянная мебель. И он, такой старый, такой добрый, напоминающий чаепития за круглым столом, всей семьей, большой семьей. И накрахмаленная скатерть, пахнущая свежестью. У меня нет круглого стола, у меня нет большой семьи, у меня нет накрахмаленной скатерти. У меня был только он… И, наверное, была надежда, что все еще будет, что он пригодится. Теперь нет и его. Теперь нет и надежды. Но наверно, так легче (плачет)…

Обыватель(садится возле нее на корточки): Вы плачете… Вам так идут слезы.

Эмансипатка: Я так давно… Так давно не плакала. Мне нельзя плакать. Я руковожу коллективом мужчин… И никто, никто из них не обратил ни разу на меня внимания. И никто никогда не дрался из-за меня на дуэли. (Плачет еще громче). Даже пуговицами.

Обыватель: Это я, можно сказать, из-за вас подрался. Чтобы вы обратили на меня внимание.

Эмансипатка: Это правда?

Обыватель: Это истина. А она вне правды или лжи.

Эмансипатка: А вы, оказывается философ. И настоящий герой.

Девушка: Герою самовары не нужны. Ему нужны пистолеты.

Обыватель(приободрившись): И то верно! Пожалуй, я возьму эту пару дуэлянтского оружия. Она мне еще пригодится! Вот теперь обмен может и состоятся. (Обращается к парню). Вам, насколько я знаю, приглянулся мой орден?

Парень(берет из его рук орден, примеряет на себя, важно ходит взад-вперед): Хорошая штука. Сразу человеком себя чувствуешь. Но, брат. (Вздыхает и отдает орден). Не могу я его у тебя принять. Это несправедливо. Каждому свое. Тут сказали… Ты как герой. Или… Во всяком случае, у тебя есть все шансы им стать. Мало того, что ты защитил женщину, прострелил пуговицей ногу этому кондику, так ты еще заставил его говорить стихами. Это тоже самое, что научить немого кричать. Это многого стоит. Так что… У тебя еще подвиги впереди. И орден будет твой по праву.

Обыватель: А как же ты? Ты же о нем так мечтал.

Парень(вздыхая): Каждому в жизни положены свои ордена и свои оплеухи. Так что мое от меня никуда не денется. А тебе пистолеты и впрямь не нужны.

Обыватель: Самовары мне не нужны тоже. (Берет самовар и протягивает Эмансипатке). Вы уж меня извините, милая. Каждому действительно свое. Ну, как я смогу сидеть у самовара с орденом? Это же несерьезно! А вам он к лицу. Особенно к заплаканному. Вы так похорошели!