Аутодафе
Шрифт:
Едва ли что-то у нас наладится… Уверен – мадам Гришнякова уже хлопочет о новом замужестве дочери, на сей раз удачном.
– Отлично, – ответил начальник явно на первую мою реплику. – В Лесогорск в любом случае поедешь один, без жены. Резидентство твое долго не затянется. Три-четыре месяца, а потом… В общем, как там себя проявишь – так дальше служба и пойдет.
Ну-ну… Чем же я себя проявлю в заштатной дыре? Какими подвигами? Разве что сумею не спиться от тоски – и начальство в полной мере оценит мой героизм…
– Все незаконченные дела сдай агенту Мартину, – сказал Шмель. – Срок – час. Потом подойдешь сюда, Альберт Иванович введет тебя в курс дела.
Суб-командор
– Ушел? Включай…
Пальцы начальника филиала пробежались по кнопкам, тумблер переместился в другое положение. Акустическая защита включилась.
– И часто они у тебя так… инициативу проявляют? – Шмель загорячился:
– А что делать, что делать, Сапсан? – Именно такой псевдоним носил человек, известный младшему агенту Хантеру как Альберт Иванович. – Сам видишь, с кем работать приходится! Сколько я просил: дайте в штат хоть одного полевого агента! Про «ос» уж не говорю… Дети ведь! Детсадовцы, насмотревшиеся Х-файлов и мнящие себя круче Малдера. Этот еще лучший…
Сапсан пожал плечами. На лице оставалось сомнение.
– Действительно лучший? Говорлив слишком, если верить прослушке… Не боишься, что…
Суб-комаидор сделал многозначительную паузу. Закончить фразу пришлось Шмелю:
– Что кто-то или что-то сможет расшатать гипноблоки, страхующие от утечек информации?
Сапсан кивнул. Добавил:
– Или рядом окажется некто, кто сумеет за достаточно долгое время сложить головоломку из кусочков, обрывочков, обмолвочек…
Начальник филиала пожал плечами. От такого никакая суггестия не поможет – и оба это знали. Если агент Хантер начнет приоткрывать тайны Конторы по чуть-чуть, день за днем, и в мыслях не имея отступничать, – умереть в одночасье от сердечного приступа ему никак не грозит. Медицинские светила из Трех Китов проблему непреднамеренного и постепенного слива информации пока не решили…
Шмель вздохнул:
– А что делать?.. Присматриваем… Если что… Штат ликвидаторов, сам знаешь, всегда полон. Уж на это Юзеф не скупится.
Столичный гость на обсуждение скупости и щедрости обер-инквизитора не сбился. Помолчал, затем вернулся к предыдущей теме:
– И как же ты своего лучшего… Не жалко? – Шмель с изумлением воззрился на собеседника:
– Т-ты… – Он сделал паузу, сглотнул комок в горле, продолжил: – Так ты его без подстраховки хочешь отправить? Одного? Я-то, старый дурак, думал…
Он встал – вернее, сделал незаконченную попытку выкарабкаться из недр начальственного кресла.
– Сядь! – рявкнул Сапсан. Шмель плюхнулся обратно. Несколько секунд они мерялись взглядами. Потом субкомандор снова заговорил – и уже значительно мягче:
– Ты не представляешь, Степа, что творится в Москве и Питере… Я и сам не представлял, что такое возможно – сейчас, без войны, без каких-либо катаклизмов… Ты получал циркуляр о военном положении?
Шмель кивнул. Получал… Хотя какое может быть военное положение в их мирном захолустье? И – если уж честно – с его мальчиками? Ну, сидят теперь у входа два охранника вместо одного. Ну, забирают агенты табельные стволы домой со службы… Ну, чаще стали всевозможные проверки и учебные тревоги… И всё.
– Капитул приостановил свои полномочия, – медленно и тяжело сказал Сапсан. – Полетели такие головы, что… Короче говоря, при филиалах – не только при твоем – ни одного полевого агента, ни одной «осы» не осталось. Все оттянуты
Шмель сделал последнюю попытку убедить, уже достаточно вялую:
– А если там действительно Морфант? Ты видел снимки укусов?
– Я привез само тело, Степа… То, что осталось от тела.
– Ну и что сделает против Морфанта младший агент? У мальчишек ведь даже Дыевы ножи [1] – бутафорские, без начинки. Обычная железка, да еще не самой рациональной формы. И СКД-вакцинацию не проходили…
– Не скромничай, Степа. Кое-чему ты ребятишек своих научил-таки. Да и я помогу чем смогу. Для прикрытия людей нет – а для пригляда, думаю, найдутся… Если поскрести по сусекам.
1
Дый – бог древнеславянского пантеона, брат Сварога. Учил людей наукам, ремеслам, волшебству. Попытался захватить власть среди богов, был повержен и превращен в дракона. Оружие, сделанное Дыем, – мечи, стрелы и т.д. – славяне считали наделенным многими магическими свойствами, в том числе способностью уничтожать нечисть.
Начальник филиала скорбно кивнул головой. Приглядят, разумеется… Когда роту или батальон посылают в разведку боем, на смерть, – обязательно должен кто-то засечь все вступившие в дело огневые точки противника. Найдутся наблюдатели, кто бы сомневался…
Вместо отпущенного от щедрот Шмеля часа я уложился в тридцать минут, благо Генка в общем и целом представлял, чем я занимаюсь. Сдача дел произошла просто: я опустошил свое отделение сейфа, вывалив кучу папок и дискет на стол Мартина, немедленно затосковавшего. Вот-вот, будет теперь знать, как злорадствовать над оступившимся коллегой.
Из содержимого сейфа в моем владении остался лишь Дыев нож, лежавший на нижней полке. Я вытащил его из ножен, скептически осмотрел лезвие с тремя выступами, напоминающими увеличенные зубья пилы… Архаичный клинок, повторяющий старинную форму, вручали младшим агентам после принесения клятвы – как кортик флотским офицерам. Дабы служил символом задач Новой Инквизиции и преемственности поколений.
Невелик арсенал… Преемственность преемственностью, но в реальной жизни мы с Генкой использовали свои ножи лишь для откупоривания пивных бутылок… А табельный ствол у меня изъяли. Сразу после провала операции против «Детей Сумрака». Надо полагать, дабы агент Хантер не застрелился от горя. Интересно, резидентам третьего ранга полагается боевое оружие? Едва ли. Это лишь здесь мы, опера, официально числимся охранниками в службе безопасности «Уральской финансово-инвестиционной»…
Одолжить, что ли, кастет у Мартынова? Так ведь не даст.
Генка искоса наблюдал за моими раздумьями с Дыевым ножом в руках. Но – редкий для него случай – удержался от ехидных комментариев.
Затем я вышел в коридор, раздумывая, чем бы заняться в оставшееся время. И оказался немедленно ухвачен за рукав доктором Скалли. Вопреки псевдониму, доктор был отнюдь не женщиной, а рослым мужиком сорока пяти лет. С одноименным телеперсонажем его роднила профессия, да еще рыжие волосы, бесшабашно торчавшие во все стороны. Впрочем, волос вокруг обширной лысины оставалось немного.