Аутогенная тренировка
Шрифт:
Выслушивание рассказа больного на этапе, предшествующем психотерапевтическому воздействию, показало его высокую эффективность: с одной стороны, уже сам свободный рассказ пациента оказывает заметное позитивное влияние, а с другой, он позволяет выявить особенности личности больного и учесть их при индивидуализации приемов аутогенной тренировки. Врач, применяющий этот метод, должен быть готов и к тому, что с каждой последующей беседой больной будет «вспоминать» все новые и новые подробности своей жизни, которые могли иметь отношение к развитию заболевания, одновременно делая врача своим доверенным лицом, что является одним из важных залогов успешности психотерапии.
В современной отечественной психологии термин «мотивы» применяется для обозначения самых различных явлений и состояний, вызывающих и часто определяющих активность человека. В формировании или непосредственно в роли мотивов могут выступать ведущие потребности и интересы, влечения и эмоции, установки и социально-опосредованные идеалы личности. Без глубокого анализа мотивационной сферы продуктивность психотерапии всегда ограничена.
Наш опыт применения метода самовнушенных сновидений показал, что их содержание чаще всего отражает основные стремления и потребности пациентов. Так, женщины, не состоявшие в браке, желали пережить во сне картины
Один из сторонников концепции защитного восприятия С. Eriksen писал: «Основное положение теории защитного восприятия касается способности человеческого организма распознавать присутствие возбуждающих стимулов на бессознательном (не выражаемом словами) уровне. Это бессознательное распознавание необходимо, если защитная реакция, как предполагается, служит для того, чтобы предотвратить распространение возбуждения (беспокойства, тревоги) на более высокие уровни сознания». С точки зрения теории и практики аутогенной тренировки, большое значение имеет вывод N. Dixon о том, что действие подпорогового стимула, в ряде случаев играющего роль императивного внушения, лучше проявляется в состоянии пассивного расслабления пациента. Аналогичные результаты были получены в опытах Н. Fiss и соавт., которые показали, что направленная активация «спонтанного воображения» и распознавание подпороговых (внешних или внутренних) ощущений особенно четко проявляются в состоянии полной релаксации. Это определяет один из перспективных аспектов применения аутогенной тренировки как метода донозологической диагностики на основе интроспекции внутренних допороговых ощущений.
По нашему мнению, отделение понятий «Я слышу», «Я вижу» и т. д. от понятия «Я чувствую», которое в равной мере является объективной реальностью для пациента, весьма условно. Эмоциональные ощущения и переживания, часто носящие характер допороговых или интуитивных, при внимательном их изучении и анализе могут содержать огромное количество прагматической информации. Значение психологических и эмоциональных составляющих в генезе преморбидных состояний в последние годы подчеркивалось в работах многих авторов. Известный специалист в области аутотренинга и проблем защитного восприятия Л. П. Гримак и психолог Л. Г. Дикая (1983) отмечают, что в «определенных условиях первичной становится психическая дезадаптация и только потом развивается психофизиологическая дезадаптация, которая в большинстве работ была основным предметом изучения. В связи с этим в вопросах диагностики и управления состоянием человека акцент в значительной степени сдвигается с чисто психофизиологических позиций на психологическую основу». Проблема подсознательного восприятия тесно связана с исследованием и анализом сновидений. В соответствии с гипотезой С. Holl, только незначительная часть дневных впечатлений включается в функциональную систему, отвечающую за генерацию сновидений, а именно только те стимулы или следы дневных впечатлений, которые имеют формальное сходство с эмоционально значимыми для данного человека. Аналогичные явления наблюдались нами при использовании метода аутогенной визуализации представлений в состоянии релаксации. С учетом данных о влиянии релаксации на восприятие подпороговых внешних и внутренних стимулов (к последним относятся и неактуализируемые мысли), а также наблюдаемого в последние годы активного применения аутогенной тренировки в целях стимуляции творчества существенный интерес представляет точка зрения U. Neisser на соотношение аналитического и интуитивного (или вербального и невербального) мышления: «Аналитическое мышление характерно тем, что оно делает определенный шаг в определенное время. Эти шаги ясно очерчены, и обычно мыслящий человек может адекватно изложить свои мысли другому индивиду. Такой вид мышления протекает при относительно полном осознании информации и этапов ее переработки... Для интуитивного мышления не характерна строгая последовательность его этапов. Оно основано, как представляется, на процессах подсознательного восприятия проблемы в целом. Решение задачи в этом случае, которое может быть верным или неверным, сопровождается лишь смутным осознанием (если оно вообще имеет место) процесса принятия решения. Интуицию, творчество, так же как сновидение и подсознательное восприятие, можно рассматривать как «дологическое» мышление, т. е. когда мыслительный процесс не ограничивается рамками возможного, пределами реального, действительными соотношениями места и времени. В этом смысле направленность
Приведенные данные позволяют оценить возможности применения аутогенной тренировки для стимуляции способностей и творчества как весьма перспективные. Изложенное также позволяет сделать вывод, что формирование психологических установок («преднастроечная деятельность») является одной из важнейших функций подсознательного восприятия.
Теория установки и ее клинико-психологические аспекты
Понятие «установки» было детально разработано и обосновано в работах Д. Н. Узнадзе (1961, 1966). В настоящее время установка определяется как состояние готовности, предрасположенности субъекта к определенному типу активности в определенной ситуации. Д. Н. Узнадзе и его школой было экспериментально доказано наличие общепсихологической готовности индивида к реализации активированной потребности и установлена закономерность закрепления такой готовности при неоднократном повторении ситуации.
Теория установки в настоящее время широко используется для объяснения многих психологических феноменов, в частности при изучении явлений бессознательного (работы Ф. В. Бассина, В. П. Зинченко, А. С. Прангишвили и др.). В работе «Экспериментальные основы психологии установки» Д. Н. Узнадзе писал: «Если окажется, что существуют какие-то определенные типы активности установки, которые выступают в зависимости от индивидуальных особенностей субъекта этой деятельности, то тогда придется признать, что установка имеет нечто вроде типологически отличающихся форм своего проявления и что, следовательно, перед нами возникает задача специального изучения этих форм». Проведенные нами в последние годы исследования показали, что у различных лиц можно выделить устойчивую тенденцию воспринимать стимулы и реагировать на них тем или иным образом, что с постоянством проявляется в процессе предметной деятельности [Решетников М. М., 1984].
Полученные данные позволили определить три основных типа установки на переработку информации у человека и на основе представлений об уровневой структуре и организации функций определить понятие — тип саморегуляции как индивидуально обусловленный преимущественный способ психофизиологического (адаптивного) реагирования, реализации познавательной, познавательно-преобразующей и коммуникативной активности личности. С точки зрения патологии, особый интерес представляют крайние типы: с преимущественной установкой на продуктивность и с преимущественной установкой на надежность, которые в процессе деятельности, общения и психофизиологического обследования по большинству показателей имеют прямо противоположные характеристики. Так, лица, относящиеся к продуктивному типу, независимо от характера деятельности неосознанно ориентированы преимущественно на продуктивность (в психологическом смысле — на успех), в абсолютном большинстве случаев «пренебрегая» (также не осознавая этого) показателями эффективности и надежности. Лица противоположного типа ориентированы преимущественно на надежность (в психологическом смысле — на избегание неудачи). В зависимости от вида деятельности выявленные типы имеют устойчивые тенденции к определенной профессиональной эффективности. Так, например, при работе в качестве специалистов энергетического профиля лица, относящиеся к продуктивному типу, всегда имеют более высокие показатели качества деятельности; при работе в качестве специалистов сенсорного профиля в условиях монотонии наблюдается обратное соотношение.
Сравнение крайних типов по ряду психофизиологических и социально-психологических критериев, в частности, показало, что продуктивный тип характеризуется достоверно большей авторитарностью в общении, тревожностью и невротизацией, чаще имеет более низкий статус в коллективе и самооценку при более высокой мотивации к достижению успеха в деятельности и внутригрупповом взаимодействии; эти же лица имеют более высокие показатели артериального давления, частоты пульса и обменных процессов в организме, а также отличаются по ряду других показателей.
Полученные при массовых обследованиях здоровых людей данные пока не позволяют сделать заключение о наличии исходно «слабоадаптивного» типа, однако являются прямым показанием к профилактическому применению аутогенной тренировки у данной категории лиц.
Межполушарная асимметрия
До последнего времени изучение психики человека велось преимущественно на «левополушарном» уровне или же на уровне «целостного» мозга. Когда в начале 70-х годов американский нейрохирург Р. Орнстайн впервые по медицинским показаниям [20] произвел рассечение нервных волокон, связывающих левое и правое полушария мозга человека, врачи, нейрофизиологи и нейропсихологи получили уникальную возможность наблюдать за особенностями мышления людей, у которых выявлялось два, действующих одновременно и в известном смысле автономно, механизма психической деятельности.
20
Случай тяжелой эпилепсии.
Первым выводом этих исследований было подтверждение уже существующих в клинической невропатологии представлений о том, что полушария не идентичны. После рассечения мозолистого тела, передней и задней комиссур у пациентов наблюдалась весьма своеобразная картина одновременного функционирования «двух разных сознаний». Информация, поступающая через анализаторные системы в левое полушарие, не передавалась правому и наоборот. «Психическое расщепление» проявлялось не только в мышлении, но и в обучении, запоминании, мотивации и т. д. При этом было выявлено, что левое полушарие связано преимущественно с психической активностью, имеющей сукцессивный, распределенный во времени, характер, основанный на установлении причинно-следственных связей и логических умозаключениях; психической активностью осознаваемой, вербализуемой и, следовательно, коммуницируемой (реализуемой в общении). Активность правого полушария трудно или совсем не поддавалась вербализации и носила не сукцессивный, а симультанный характер («мгновенное схватывание»). Решения, реализуемые на уровне правополушарной психики, не имели в своей основе предшествующего рационального анализа и основывались на чувстве немотивированной уверенности в правильности реализуемой программы действий, часто необъяснимой: как и почему она зародилась. Эти особенности деятельности правой гемисферы, в обыденной жизни обычно характеризуемые как интуитивные, явились основанием для вывода о том, что именно правое полушарие имеет отношение к неосознаваемой психической активности.