Аутсайдер

Юсупов Мурат

Время было позднее и оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного расслабленной и слегка закрепощенной походкой она шла по улице. Ольга любила после тренировки прогуляться пару остановок по свежаку, особенно в предвкушении встречи с Тофиком, мясником, который был всегда при свежем мясе, которое ей необходимо для роста мышечной массы. Очередное увлечение захватило ее как ребенка и не отпускало. Разговоры о вегетарианстве не вдохновляли, хотя трупоедкой она себя тоже не считала, вспоминая корову из мультика, заявившую «Фигушки, я плотоядная». И о чем это я, подумала она, у меня кило героина завтра приходит, а я здесь какой то , фигней страдаю. Вот вечно так разбредусь не к селу не к городу по мыслям и воспоминаниям, а самое главное в итоге ускользает и прячется за шторкой сознания.

Ее

сожитель Тофик был хоть и не гигант, но чистоплотен и мускулист. Как не странно Тофик любил эту ее не женскую мускулистость. И ей грешным делом иногда казалось, что он держит ее не за особь женского пола. Но как не странно это ее еще больше заводило, так что она и сама ничего толком не понимала, в своих желаниях, а только в приступах блаженства давала палец ему в рот, а у самой в тот момент все крепло. Ольга знала про себя, что корыстная до кончиков ногтей, но считала это скорее положительным качеством. За то что Тофик сделал в ее однокомнатной евроремонт, она даже простила, что он выкинул ее любимчика кота Федю в форточку. – А что он? – вспылил Тофик, когда помыв руки, пришел на кухню ужинать, а там Федя преспокойно облизывал его тарелку. Тогда голодный Тофик не выдержал, взял кота за загривок и выкинул в открытую форточку с пятого этажа. На Федин кошачий вскрик появилась Ольга. На ее вопрос – Что ты сделал?– Тофик не подымая карих глаз, ответил – Ничего себэ, он сначал своы яйца лыжет, а потом мой тарелк лыжет! Нычего сэбэ выживэт, белять, сука, оптвой мат! – Ольге оставалось только молчать, хотя на языке так и вертелось что то вроде, – Ты же мне лижешь, так какого ж хрена, блять, ****ишь!– но промолчала, от чего то вспоминая как однажды ей подарили на день рождения маленького кайманчика и он жил у нее в ванне. Как то они запустили к нему поплавать черепашку, а тот негодник взял и откусил ей голову, людоед.

А Федя, через пару дней объявился, хромающий, но живой. И в отсутствии Тофика она долго его гладила и чувствуя свою вину плакала и закармливала, что в обычной жизни ей было совсем не свойственно, людей она отчего то совсем не жалела, они были ей по большей части безразличны и даже омерзительны.

4

Когда через десять лет после армии, случайно повстречал Арсена, не поверил своим глазам, какой он стал солидный. Бизнесмен высоких полетов. Большие связи, большие обороты. Все такой же резкий, смелый. Но в то же время скромный. Повел в баню, это его коронка, там обмазал медом с солью и попросил банщика пропарить. Еле стерпел, от того что еще с детства приучен к пару, а так бы верно сбежал, сквозь стену. Потом в ресторан к дому правительства повез, а нет в ресторан это в другой раз. А так Арсен настоящий горец, гостеприимный красавец, разведчик и совсем не грубиян, как многие думают о кавказцах. Сейчас он торговый представитель крупной корпорации.

Попросил у него денег на дело. Он сразу согласился, дать. Двадцать тысяч долларов, на неопределенный срок! Ай да человечище думал я! Удивленный его, отзывчивой дружбе и легкости расставания с деньгами. Если сказать честно не верил что даст. Да и жена внушила что бесполезно, не то время, а вот у него оказалось то.

Он тогда еще жил на Сетуни. После бани поехали с ним на Дорогомиловский рынок. И как зашли сразу погрузились в царство востока, которое как то, переместилось уже совсем близко к Западу.

Больше всего меня приплюснули молочные поросята на длинном холодном прилавке. Штук двадцать разных, розовых, и все как будто спят, но по мановению в любой момент проснутся, взвизгнут и побегут прочь. Но к сожалению нет. Уже мертвые и поэтому встать, и сбежать не смогут. Кунсткамера, жуткая, а на языке крутятся, вроде как же их умертвили и почему они такие гладкие ну совсем как грудные дети и как же можно их сразу столько убить и на прилавок, не жалко!? Продавщица, хохлушка, симпатичная и бойкая. Смотрит безжалостно, жадно.

Ухожу от такого жуткого изобилия, медленно иду дальше, беру пример с Арсена, после бани же. Вот баранина. Это даргинцы говорит Арсен. Их три брата, один рубит, один с клиентами и еще один носит. Рыба, осетр, икра тоже контрабандный товар и тоже Даги. Фрукты, овощи, азики и грузинки, солености –лезгинки, сыр-армянки, птицу кажется русские, хотя есть сомнения и вот посреди

всего этого интернационала, солидные дяди, вроде нас ходят, только еще круче, настоящие бобровые нувориши.

И что я вижу дальше. Великий не побоюсь этого слова композитор Гектор Рыпников, написавший Арину и Лосось с супругой тоже ходит рядом и покупает еду. Но покупает быстро так и быстро исчезает потому что такому как мне например не хочется видеть как маэстро бродит средь прилавков рядом с мертвыми поросятами, и в таком приземленном месте как рынок. Думаю, ну зачем он опускается до этого морга, перебарщиваю конечно, но снова взглянув на молочных поросят, понимаю что правильно думаю. И мне лучше вообще не встречать таких личностей на рынках, потому, что они легенда! А когда они здесь, то их сказочная аура испаряется, а чудесные изваяния рушатся, и сразу представляешь себе Ерофеевского какающего Бога, а от этого совсем не по детски хреново становится, самому хоть в туалет. Не может и не должен Бог какать, есть, а тем более потеть, потому что он Бог! Высшее существо! А вот он Рыпников или Шнитке, или Звинецкий! И у них должна быть другая система пищеварения, безотходная!

5

Тофику в тот день в преддверии праздника жертвоприношения, привезли партию степных баранов. В последнее время из- за засухи бараны весили в среднем 18 кг, а здесь все 25 имелось. Тофик всегда вспоминал, как с отцом работал на кутане в Волгоградской степи. И несмотря на тяжелый труд нравилось ему там безмерно. Приволье засело крепко, хотя говорили, что радиации в степи много от ракетного полигона, но он ничего не ощущал. А когда стрижка овец в разгаре, то попробуй их отлови даже в загоне и тащи на стол к нанятым стригунам. Или когда время забоя, вот уж потаскаешь, да поскребешь ножом, по тридцать баранов в день, но надо отдать должное соседские помогали.

Пили в степи в основном свой самогон, водка не котировалась. А он то тогда еще совсем не пил, по молодости. Тогда и получил закалку. А от этого потом уже никогда особо не страдал и не жалел, что времени продохнуть, совсем нет, так как целый день резал и освежевал кудрявых баранов.

Некоторые из клиентов предпочитали, прошептав молитву сами резать баранье горло. При этом несмотря на остроту ножей, раздавался, такой еле слышный треск, затем барашка взбрыкивала и в яму с кровью пульсирующими толчками, выливалась очередная ритуальная порция, крови из угасающего бараньего сердца. Тофик хоть и старался не испачкаться, но все же руки его как не крути, были по локоть в крови. При такой кровавой бане, ежедневно встречаясь лицом с жизнью и смертью, Тофик имел довольно спокойный нрав и почти никогда не повышал голос, не спорил с клиентами, почти всегда шел на уступки. И только успевал присыпать опилками очередную разлитую на пол кровь, затем вешал тушку на крюк рядом с уже висящими частями бараньего тельца и в тысячный раз начинал снимать шкуру и вытаскивать внутренности. Работал быстро, и казалось, завяжи глаза и то бы не ошибся, даже желчный пузырь, вырезал в слепую, не то, что все остальное.

Почти все его здешние земляки занимались торговлей. Один он мясом. Что делать? Такая работа, бывало, объяснял он сам себе, от предков досталась. Коров и бычков резал редко, но тоже периодически приходилось. И сейчас в конце рабочего дня, несмотря на то, что устал, думал только о свидании с Олей, и о ее упругих ягодицах, которые он сожмет и затем раздвинет своими сильными пальцами. И в этот самый миг, позвонили, и пелена сразу слетела, как иногда бывает, когда нападал ступр, когда он с ней. Звонок телефона и сразу казалось словно кто- то смотрит со стороны на их утехи и сразу хотелось спрятать под одеялом выступающие части тела, закутаться и не вылезать.

Андрей дописал главу. И зачем я писал про женщину культуристку, думал он. Что за блажь? Прикольно, эдакая полу женщина, полу Геракл, полу Гера. Андройдный коллайдер в действии. В чем прикол?В том что бабы все больше похожи на мужиков, а мужики на баб.Вот новость! Когда вечером за стопочкой, смеясь, рассказывал о своей новой героине знакомому, тот как то сдержанно улыбнулся, но в особый восторг не пришел, и еще к тому же по ходу рассказа приблизительного сюжета как то подозрительно быстро угадывал его продолжение.Знаток жизни фигов злился я, теряя интерес к изложенному.