Авалон. Возвращение короля Артура
Шрифт:
— Забавно, что ты предложил… Я как раз хотел уговорить тебя прогуляться со мной.
— Куда это?
— В Лондон. Твои приятели-законники не единственные, у кого срочные дела в городе.
— Это как-то связано с поместьем?
— Похоже, что да.
— Новости? Хорошие или плохие?
— Сам еще не знаю. Но хочу съездить.
По тону Кэла можно было понять, что он не в восторге от предложения.
— Э-э… не знаю. Как-то неожиданно… Знаешь, я, наверное, откажусь. Здесь есть чем заняться. Спасибо за предложение.
— Послушай, Кэл, — Джеймс старался говорить как можно
— Ну, дело в том, видишь ли…
— Мне нужно, чтобы кто-нибудь поехал со мной, — настаивал Джеймс. — Ты мне нужен, Кэл.
— Ну, раз ты так ставишь вопрос… Когда едем?
Договорившись о времени и месте встречи, Джеймс вернулся в спальню, побросал кое-какую одежду в спортивную сумку, туда же сунул туфли и блейзер, заткнул в специальное гнездышко зубную щетку и набор для бритья, застегнул молнию, вышел и закинул сумку в багажник машины. Вернулся внутрь, поставил дом на охрану, собрал документы со стола и сложил в папку. Взял со спинки стула свою охотничью куртку, выключил кофейник, вышел и запер дверь. Он был уже на полпути к офису адвоката в Бремаре, когда вспомнил, что так и не позвонил Дженни.
Глава 4
Пока Джеймс доехал, тесный офис адвокатов Гилпина и Хоббса уже открылся. Малкольм Хоббс сидел за столом и почесывал затылок.
— Доброе утро, Джеймс, — поздоровался он. — Папку можете положить вон там, в углу. Ну что, повезло?
— Нашел несколько интересных вещей для семейного альбома. Мелочи, ничего особенного, — ответил Джеймс.
— Я так и думал, что вы будете разочарованы, — посочувствовал Малкольм. — Помните, я же говорил. Они прошлись по документам частым гребнем. Если бы старый Говард что-нибудь припрятал, они бы нашли.
«Старым Говардом» поверенный называл Х. Гилпина, управляющего герцога, несколько лет назад вышедшего на пенсию. С тех пор в любую погоду он играл в гольф после полудня.
— Да я и не надеялся, — согласился Джеймс, — но надо же было самому убедиться. Вы же знаете, как это бывает.
— Разумеется, — кивнул Малкольм и взглянул на часы. — Вы меня извините, с минуты на минуту должен клиент подойти, — он виновато улыбнулся, — так что, если я больше ничем не могу помочь… — Он встал из-за стола, чтобы проводить посетителя.
— На данный момент, наверное, ничем.
— Я дам знать, как только мы получим уведомление о подаче заявки от австралийцев.
Джеймс еще раз поблагодарил его за беспокойство, вернулся к машине, вставил ключ в замок зажигания и вздрогнул, почувствовав как завтрак подпрыгнул к горлу, когда в окно рядом с ним постучали. Впрочем, это оказался все тот же Малкольм.
— Извините, что беспокою, Джеймс, — сказал он, наклонившись.
Джеймс опустил стекло и вопросительно посмотрел на стряпчего.
— Я просто подумал, не сходить ли вам все-таки к Старому Говарду? — Малкольм поежился от холода. — Убедиться, что уж мы точно ничего не упустили.
— Чтобы уж камня на камне не осталось, — пробормотал Джеймс. — Да, наверное, стоит зайти. Воспользуюсь вашим советом.
— У него дом в городе, вы же знаете.
— Хорошо. Буду иметь в виду. Возвращайтесь, а то еще пневмонию схватите.
Стряпчий вприпрыжку помчался к двери. Джеймс взглянул на часы: без двадцати девять. Как раз хватит времени найти телефон и позвонить Дженни — хотя теперь, когда он вспомнил об этом, уверенности в необходимости звонка у него поубавилось. Он продолжал думать об этом, пока ехал в сторону заправки, и потом, когда набирал номер из телефона-автомата на стене.
— Джеймс, это ты! — Когда он звонил, мать Дженни всегда казалась удивленной и довольной.
— Как дела, Агнес? — спросил он. — Холодновато нынче?
— Да ну! — не согласилась она. — Подумаешь, похолодало! Тоже мне — проблема! Мне вот жарко.
— Рад слышать. Я хотел поговорить с Дженни минутку — она там?
— Вот беда какая! Нет ее. — Мать действительно казалась расстроенной. — Представляешь, выскочила на минутку. Заказ пошла относить.
Дженни владела гончарной мастерской, и дела шли неплохо. Ее изделия даже за границу отправлялись, а уж про местные магазины и говорить нечего. А еще сувенирные лавки в отелях.
— Так что — извини. Передать, чтобы она тебе перезвонила?
— Нет, не стоит. Просто скажите, что меня вызвали в Лондон по делам на несколько дней. Когда вернусь, обязательно позвоню.
— Передам, конечно. Слушай! — в голосе Агнес звучало воодушевление. — Почему бы тебе не прийти на ужин в воскресенье? Сегодня день рождения Милдред — ей восемьдесят семь исполнилось. Приходи, Джеймс.
Он поблагодарил за приглашение и сказал:
— Ни за что бы не пропустил такой случай, но дела зовут. Вы знаете, как это бывает.
— Да уж! Жаль. Ладно, поосторожнее там, в городе. Но когда вернешься, обязательно заходи.
— Обязательно! — пообещал Джеймс, попрощался и разочарованно повесил трубку.
Он заправился и поехал на парковку. Кэл ждал, сидя в своем вечно грязном зеленом «Форде Эскорт».
— Вот, Джеймс, — сказал он, выходя и доставая с сидения черную мягкую сумку. Он запер машину, бросил сумку на заднее сиденье к Джеймсу и забрался внутрь.
Свернув на шоссе, Джеймс влился в редкий утренний поток и направился в Питлохри. [Питлохри (англ. Pitlochry, гэльск. Baile Chloichridh, скотс. Pitlochry) — небольшой город в центральной части Шотландии. Расположен в округе Перт-энд-Кинросс, на берегу реки Таммел.] Поездка через Глен Ши обычно доставляла ему удовольствие. Однако на этот раз он почти не обращал внимания на пейзаж. Кэл прикрыл глаза и, похоже, задремал, а Джеймс попытался проанализировать события последних нескольких месяцев. Он думал о недавних неприятностях и о том, скольких проблема удалось бы избежать, составь старый герцог завещание как положено. Вспомнил родителей и то, как они разволновались, когда австралийцы начали засыпать их своими неуклюжими юридическими письмами. В то время Джеймс еще служил, да и в любом другом случае он мало что мог сделать. Без сомнения, все эти передряги отняли у них годы жизни.