Авалон. Возвращение короля Артура
Шрифт:
— Как это у вас говорят? «Живи прессой, умри в прессе»? Так? — Она снова рассмеялась и легла на кровать, позволив своей короткой красной юбке задраться вверх совсем уж неприлично, обнажив роскошные бедра.
— Пресса… — Он тупо уставился на нее. — Ты… знаешь?
— Конечно. А как ты думал? — Она игриво посмотрела на него. — Да не волнуйся ты. Никому я не выдам твой секрет. Ни одна живая душа не узнает. — Она голосом подчеркнула слово «живая». — Ладно, раз уж ты не собираешься отнести меня в постель, — сказала она, снова садясь, — мог бы, по крайней
— Послушай, давай закончим со всем этим, — Уоринг потер лоб. — Уже поздно, я устал, а с завтрашнего дня по уши влезу в предвыборную кампанию. Времени совсем не останется. Видеться не сможем. Как ты считаешь?
— Даже так… — протянула она, насмешливо наблюдая, как он вышагивает перед кроватью.
— Ну, сделаем перерыв. Так было бы лучше всего.
— Нет уж, милый мой, — она забралась на кровать с ногами. — В этом деле мы вместе. Ты же сам мне позвонил, помнишь? — Ее голос вдруг стал ледяным. — Ты хотел, чтобы я делала за тебя всю грязную работу, а теперь хочешь от меня отделаться?
— Да ничего я не хочу, — против воли он все-таки стал оправдываться. — Просто подумал, что этот этап закончился. Пришло время разойтись.
— Ах ты червяк! — внезапно закричала она. — Ты что же, принял меня за одну из твоих шлюх? Мы заключили сделку, милый мой. Мы партнеры. И я тебе нужна куда больше, чем ты мне. Не забывай об этом.
Уоринга эта гневная вспышка застала врасплох. Он остановился и растерянно посмотрел на нее. Лучше бы не смотрел. Ярость так исказила ее черты, что лицо превратилось в злобную пугающую маску. Впрочем, изменение было мимолетным. Настроение Мойры вновь изменилось.
— Не заботься о выборах, Томас, — сказала она тихо и как-то по-дружески. — Ты устал. Понимаю.
— Что ты говоришь! Как это я могу не заботиться о выборах?! — Он покачал головой. — Да ты понятия не имеешь, сколько всего надо сделать. А ведь выборы — это только половина проблем. Этот идиот Роутс организовал новую роялистскую партию, а потом пошел и утоп. В другое время я бы не имел ничего против, только не теперь. Его же мучеником будут считать, будут говорить, что он принял смерть за правое дело. Общественное мнение начнет ему сочувствовать, а потом и этому самозваному королю.
— А по-моему, Роутс получил то, чего заслуживал, — безучастно ответила Мойра. — Пусть это будет предостережением для всех, кто сунется в дела, которые их не касаются.
Уорингу показалось, что температура в комнате резко упала. Что она знает об убийстве Дональда Роутса? Впрочем, какая разница? Даже если она замешана, ему-то что за дело? Не желает он знать подробности.
— Расслабьтесь, господин президент, — проворковала она. Соскользнув с кровати, она крепко обняла Уоринга, прижимаясь к нему всем телом. В тот же миг волна желания накатила и захлестнула его с головой. Он хотел ее, и слишком устал, чтобы отказываться от того, что ему предлагали.
— Тебе не надо ни о чем беспокоиться. Доверься мне, дорогой. Доверься своей Мойре.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
— Хорошо, что ты приехал, — сказал Джеймс, пока черный «Ягуар» медленно пробирался через пробки. — Но, может, тебе лучше не ввязываться?
— Верно, — кивнул Кэл. — Мы бы и сами справились.
Эмрис вернулся из Гластонбери рано утром, и с тех пор выглядел молчаливым и задумчивым. Он сидел на переднем сиденье, словно большая нахохлившаяся птица. На слова Джеймса он полуобернулся и посмотрел на тех, кто сидел позади.
— Мы не можем недооценивать врага. Это риск.
— Какого еще врага? — спросил Кэл. — И вообще, где вы были прошлой ночью?
Эмрис ничего не ответил и снова отвернулся к лобовому стеклу.
— Это как-то связано с Дональдом, верно? — спросила Дженни. После того, как до них дошла весть о гибели лорда Роутса, она и Кэл прилетели в Лондон, чтобы при необходимости помочь и утешить Кэролайн и Изабель, а теперь собирались поддерживать Джеймса.
— Его гибель не случайна, — тихо сказал Эмрис. Он внимательно рассматривал машины, медленно тащившиеся в одном направлении с ними. — Можете не сомневаться.
— Значит, убийство? — Джеймс помолчал, ожидая подтверждения, не дождался и сказал: — Послушай, если ты не собираешься ничего рассказывать…
— Что тут рассказывать? — с неожиданным ожесточением спросил Эмрис. — Против нас сражаются могучие силы — державы, княжества, правители этого темного мира, которые хотят навсегда уничтожить суверенитет Британии. — Он снова повернулся к заднему сидению, и друзья увидели, что Истинный Бард взволнован и расстроен. — Прошлой ночью я пытался нейтрализовать их главного исполнителя… — Он сделал паузу, его лицо снова приняло отстраненное выражение. — Только Богу известно, насколько мне это удалось.
— Мы говорим о человеке или о каком-нибудь призраке вроде баньши? — спросил Кэл.
— Ты напрасно иронизируешь. Это потому, что ты просто не знаешь, — проворчал Эмрис. — Не имеешь ни малейшего представления о том, о чем говоришь.
— Так объясни, — упрямо проговорил Кэл. — Я хочу знать.
Эмрис смотрел в окно.
— Мы с ней — пережитки давно забытого времени, — нехотя произнес он.
Разговор прервал Рис, объявивший:
— Мы почти на месте, сэр. И, похоже, тут будет жарко.
— Не знаю, — засомневался Джеймс, завидев толпу людей. Они явно дожидались его приезда. — Может, это и не самая лучшая идея была…
— Не смей сомневаться! — воскликнула Дженни. — Сегодня весь мир узнает, что ты за человек.
— Молись, чтобы так оно и случилось, — мрачно пробормотал Эмрис.
«Ораторский уголок» в Гайд-парке, где обычно собирались маргиналы, стремящиеся поведать миру о своих прозрениях, на этот раз явно перекрыл свою обычную норму посещения. Сегодня здесь толпились не десятки, а тысячи людей. Похоже, король собрал очень большую аудиторию слушателей, ждавших начала его выступления.