Аванхальм. Чужая кровь
Шрифт:
Убедившись, что дверь заперта, мужчина обернулся к говорящему. То был молодой охотник в серой ветровке с накинутым капюшоном, военных беретах и просторных штанах чёрного цвета.
У Ямака вызвало отвращение уже то, что парень не побрит и в его зубах торчит почти докуренная сигарета.
— Здаров. У меня назначена встреча.
— О как! — парень подошёл ближе, в наглую пялясь на члена группировки, однако, не излучая особого негатива. — А с кем, если не секрет?
«Не твоё собачье дело, сосунок!» — хотелось плюнуть оборванцу, но вместо этого ответил:
— С Ханом
Паренёк последний раз затянулся, выдохнул едкий дым и щелчком отправил бычок в свободное падение со второго этажа. Больше говорить ничего не стал. Медленно, раскачиваясь, будто мостик дрейфовал в неспокойном океане, парень прошёлся к двери. Проведя КЧ рядом с маленьким экранчиком красного цвета, который тут же загорелся зелёным, охотник открыл дверь и шагнул внутрь. Ямак скользнул за ним.
Корпус «Края» внутри едва отличался от него же снаружи.
Полутёмные коридоры, освещённые совсем уж тусклым светом (Даже по меркам Нишевцев) нагоняли невыносимую тоску и острое желание убраться подальше. И как вообще можно здесь жить? А жили, судя по сотням комнат, в каждой из которой то кипел чайник, то работал телевизор, то вёлся задушевный разговор за рюмками добротного спиртного или партией в сетевые карты или шашки. Судя по всем этим звукам, прекрасно слышным и в коридоре, так жили очень многие.
Парень шёл не спехом, негласно провожая гостя к здешнему боссу. В коридорах мельтешили жильцы, радостно проносясь мимо в одних семенниках и с горячей сковородой, полной то жаренной картошкой, то макарон, фиг знает чем приправленных. Как бы там не было — от изобилия манящих запахов у старшего лейтенанта скрутило живот, а язык начал выделять слюну. Сильно захотелось пить.
— И какое же это важное дело привело свободца в наши ютливые края? — вопросил вдруг небритый юноша, достав из внутреннего кармана ветровки зажигалку и пачку сигарет. Ямак презрительно фыркнул, на что охотник не счёл нужным реагировать.
— Вы не могли бы не курить в моём присутствии? Я совсем недавно с трудом избавился от этой привычки.
— Вот как… — успев сунуть жёлтый фитиль в рот, парень болезненно съежился. — Раз так… — Не став спорить, он вернул сигарету обратно в пачку, а пачку и зажигалку в карман. — Так что там насчёт визита?
— Это информация не для твоих ушей, парень. Мне велено разговаривать о делах только с Ханом.
— Ладно, ладно. Я и не настаиваю, — примирительно выдал охотник.
Ещё минут десять они бродили по коридорам, частенько спускаясь вниз по лесенкам. Когда спускаться уже было некуда (По отношению к уровню земли — минус пятый этаж) лейтенант не выдержал.
— Где у вас тут попить можно?
Паренёк остановился и повернулся к свободцу, продемонстрировав тому жёлтые зубы.
— Мы немного прошли. Видишь во-о-он ту дверь? Ну, точнее проём двери. Там можно и попить, и поссать, и… ну, вообще всё можно. У Хана сейчас все равно совещание.
— Совещание? А что раньше не сказал?
— Забыл, — признался паренёк, смущённо улыбаясь.
За «дверью» действительно стоял унитаз, расположенный в левой части уборной. Справа — две приколоченные к стенке раковины. По центру — большущее
«И как они только нужду справляют? Видно же ведь всё!» — подумалось Ямаку, когда он подошёл к одной из раковин и включил воду. Кран сначала недовольно побулькал, а после изрёк из себя воду не здорового отлива. На вкус она была что металл.
В уборную зашли двое. Усатый дядька с лысиной и в одних трусах, да молодой мужчина со здоровым чёрным шухером на голове и в том же облачении. Молодой что-то задушевно рассказывал мычавшему в ответ обладателю усов и лысины.
— … Мы потом даже справки навели. Это был некто Равн Ша'глайн из тринадцатого поста. Так мы после того случая, ну, когда в него что-то влезло, даже попросили начальство нас перевести. Оно то, начальство это, нам все равно не поверило. Мол — «Не может быть такого» и всё тут. А паренёк то так и пропал.
Слушая всё это и мыча себе под нос, усатый мужик с задумчивым видом выливал переработанный коньяк в грязный унитаз.
— …А тут ещё все эти события недавние. Ну, наверху то, — меж тем продолжил второй. — Мы как с мужиками узнали, что устроивший заварушку одет крайщиком, решили напомнить об увиденном начальству. А оно нас, видишь как, опять отфутболило…
О чём дальше вёлся рассказ, Ямак так и не узнал, так как оба жильца «Края» притихли. Заметили, что их подслушивают.
Промочив засохшее горло, свободец собрался выйти из «умывальни», как вдруг усач окликнул его.
— Э, мужик. Я тебя раньше не видал. Ты новенький или заплутал?
— Я из группировки «Свобода». По мне не видно?
— Ну и что? Такую униформу у нас многие фанаты «Свободы» носят.
— Я не фанат. Я прибыл из штаба от самого Укли Шенге, чтобы обсудить кое-что с вашим боссом.
— О как, — встрепенулся мужик, закончив своё занятие. — Ну, удачи тебе.
Обладатель шухера так вообще заткнулся, не в силах даже пикнуть. Настолько сильно его поразила встреча со свободцем в подобном месте.
Затем они ушли, а Ямак задумчиво смотрел на своё отражение в зеркале, пока за ним не зашёл охотник.
Ждать — самое нудное занятие, которое можно только представить. А ждать в конце коридора (Рядом с дверью было запрещено) пока чёртово совещание закончится, пришлось аж целых полчаса. Рядом находилась уборная, из которой обильно валил табачный дым. Ямак хотел было пройтись к другому концу коридора, но там, судя по запаху — столовая. Если снова захочется пить — придётся снова идти в уборную. Уж этого-то и не хватало. Поэтому рыжий стоял насмерть, терпя ненавистный запах табака.
Томительные минуты ожидания ушли в прошлое. Из кабинета босса вышло человек двадцать — пятёрка высших кровей Ниши (Как бы это не звучало), семеро охотников в костюмах защитного цвета и военных беретах, а так же восемь неизвестных, но одетых весьма и весьма аристократично.
Ямак пропустил всех на лесенку вверх, стараясь не концентрировать на себе внимание и не смотреть никому в глаза. Когда шаги последнего заседателя затихли этажом выше, он прошёл до нужной двери и постучал.
— Кого там ещё принесло? Я занят, — ответил голос с хрипотцой. Говорящий сильно картавил.