Аванпост
Шрифт:
Он что-то проворчал.
— Не заставляй меня заводить разговор об этой чертовой собаке. Ты погубила его. Он хандрит уже восемь месяцев.
— Правда? — Я улыбнулась. — Он скучал по мне?
— Почти так же сильно, как и я. — Он наклонился и поцеловал меня в макушку. — Я имел в виду то, что сказал ранее, Сабрина. Я много думал об этом. Мне все равно, где мы живем. Пока мы вместе, я буду счастлив.
— Я тоже. — Для меня очень много значило то, что он пошел на такую жертву, но это не изменило моего решения. — Я выбираю Монтану. Я хочу взять
— Ты уверена?
Я подняла на него глаза и кивнула.
— Я уверена. — Я бы нисколько не пожалела о том, что променяла свой напряженный, бурный образ жизни на простую деревенскую жизнь.
Пройдя немного, мы направились обратно, и я начала составлять в уме список всех, кому я хотела бы позвонить по дороге в Прескотт. У нас было много интересных новостей, которыми мы могли поделиться. Моя семья и Фелисити будут на седьмом небе от счастья, когда узнают о нашей помолвке.
Я была уверена, что мама хотела бы, чтобы я подробно рассказала ей, как Бо сделал предложение, по крайней мере дважды.
Мои ноги замерли как вкопанные, когда меня осенило.
— Что? — спросил Бо, когда моя рука выскользнула из его. — Ты в порядке?
Я покачала головой.
— Что мы скажем моим родителям, когда они спросят, как ты сделал предложение? Или нашим детям? Мы не можем рассказать им настоящую историю. У них будет травма на всю жизнь!
Он шагнул в мое пространство и улыбнулся.
— Ты писатель, я уверен, ты что-нибудь придумаешь.
Может быть, я могла бы сказать им, что он меня удивил. Просто выражаться расплывчато. Это должно было сработать, верно?
Верно.
Эпилог
Бо
Восемь лет спустя…
— Папа?
— Элла? — Я укрыл свою шестилетнюю дочь темно-фиолетовым одеялом. Все в этой комнате было фиолетовым. Стены. Кровать. Стул в углу. Сабрина даже нашла круглый коврик, сплошь покрытый фиолетовыми завитками. Поскольку Элле так нравился этот цвет, вся комната была заставлена им.
— Я не очень довольна тобой, — заявила она в пятый раз за сегодняшний вечер.
Я ухмыльнулся.
— Я знаю.
— Мамочка тоже будет на тебя очень зла.
Я наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Возможно.
— Я все еще не могу поверить, что ты это сделал.
Я старался не рассмеяться, но ее суровое выражение лица было слишком милым, и улыбка сорвалась с губ. У Эллы были мои темные волосы, но в остальном она была крошечным клоном Сабрины. Личностью и всем остальным.
— Все будет хорошо, — сказал я ей. — Ты выбрала одежду?
Она кивнула и улыбнулась, обнажив два отсутствующих передних зуба.
— Мама сказала, что на этот раз я могу взять свой собственный чемодан.
— Ладно.
— Ты не забудешь захватить мою книгу?
Я кивнул.
— Да, я захвачу твою книгу.
— А картинку, которую я нарисовала для бабушки и дедушки?
— И картинку.
— А мой фильм для самолета?
— Да, и твой фильм. Мы возьмем все это завтра. А теперь пора спать.
— Хорошо, папочка. — Она поднесла руки к щекам и вздохнула. Ее прекрасные зеленые глаза смотрели на меня так, словно я завис над луной. Я надеялся, что даже когда она вырастет, она всегда будет так смотреть на меня.
— Спокойной ночи, принцесса. — Я еще раз поцеловал ее. — Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, папочка.
Я выключил фиолетовую лампу рядом с ее кроватью и, выходя закрыл ее дверь, прежде чем пройти по коридору в комнату мальчиков. Мне нравилось, что все дети были внизу. Раньше, когда они были младенцами, они жили наверху, но теперь дополнительная комната наверху предназначалась для гостей. Это давало детям больше пространства, а нам с Сабриной — больше уединения.
— Пейтон, Таннер, — позвал я, входя в их комнату. — Пора спать.
Близнецов нигде не было видно.
— Мальчики. Перестаньте прятаться. — Это было их новое занятие. Они не смогли бы усидеть на месте или промолчать за обеденным столом, даже чтобы спасти свои жизни, но, когда дело доходило до того, чтобы спрятаться, они были молчаливы, как мертвецы.
Я дал им минуту, но, когда они не появились, я начал считать.
— Один. Два. Тр…
Два маленьких четырехлетних мальчика начали смеяться. Таннер вылез из чемодана, стоявшего на полу. Пейтон высунулся из щели между матрасом нижней койки и стеной. Я покачал головой и уставился в пол, чтобы скрыть улыбку.
Мои мальчики были не маленькими для своего возраста, но, чтобы спрятаться, они могли забраться в самые труднодоступные места, какие только можно вообразить. Сабрине не нравилось, что они прятались от нее, поэтому я не хотел их поощрять, но в то же время на меня всегда производили впечатление их новые укрытия.
— Кто сегодня на верхней койке? — спросил я.
— Моя очередь! — крикнул Таннер, взбираясь по лестнице на верхнюю кровать. В прошлом году я соорудил им сложную двухъярусную кровать в комплекте с лестницей и железными перилами, но поскольку им обоим так нравилась верхняя кровать, мы заставляли их меняться каждую ночь.
— Папа? — спросил Пейтон, забираясь под свое голубое одеяло. — Когда мама вернется домой?
— Позже вечером, приятель. Она гуляет с твоими тетушками.
Раз в месяц Сабрина встречалась с Фелисити, Мейзи и целой группой женщин в спа-салоне Прескотта на девичнике. Она приходила домой с шикарными ногтями на ногах и пьяная от вина, что означало, что позже мне повезет. Мне везло большинство вечеров, но, когда она была навеселе, она позволяла мне проявить творческий подход.
— Элла говорит, что мама будет злиться на тебя, — сказал Пейтон.