Авантюра адмирала Небогатова
Шрифт:
– Похоже на Рожественского. Он после сдачи Порт-Артура заметно сдал, держался только на силе воли. Как мрачно и символично получилось – дождался вас Зиновий Петрович и 'сдал командование'…
– Не рвался я на эту должность, не рвался, видит Бог. Что ж, порадовали вы меня своими умозаключениями, Николай Михайлович. Я в первый же день просил несколько доверенных офицеров, даже вестового, нет, не подумайте, не подслушивать и наушничать, – мне крайне важно было знать, что думают офицеры и командиры, да и экипажи о наших дальнейших действиях. Никто, понимаете – никто не посчитал, что Небогатов поведёт эскадру через Цусимский пролив! Все сходятся на том, что Зиновий – тот бы повёл, а Небогатов – пойдёт
– Господин контр-адмирал, поверьте, и я и мои офицеры никогда бы себе не позволили… Но, вы что же – решили идти кратчайшим путём?
– Мы с вами – да, идём к Цусиме, а Константину Константиновичу предстоит пробиваться Лаперузовым проливом со всей транспортно-тихоходной частью. Почему я сейчас с вами разговор и начал, Николай Михайлович, – быть каперангу Бухвостову моим заместителем. Если меня убьют или ранят – вам вести первый броненосный отряд. Энквисту я командование доверить не могу – растеряется, напортачит.
– Слушаюсь, господин контр-адмирал.
– Полно, Николай Михайлович, слушайте, критикуйте, предлагайте, время что-то подправить у нас есть – пути до Цусимы две недели. Итак, оценивая боевой потенциал противника, мы видим подавляющее преимущество японского флота в скорости, в тщательно обустроенных наблюдательных постах и числе разведывательных судов, перекрывающих все направления. Каким проливом мы не пойдём – Того всей своей мощью встанет между нами и Владивостоком. И встретит эскадру в наивыгодном для себя положении – когда мы будем стеснены в маневре. Артиллерию они сменили на новую, а у нас на 'Ушакове', 'Сенявине', 'Апраксине' стволы расстреляны, про 'Наварин' и 'Сисой' вы не хуже меня знаете, а ещё мой бывший флагман 'Николай'…
Если брать главные калибры, то на бумаге у нас солидно – а на деле – швах. Что скажете?
– Соглашусь, Николай Иванович. Японский Соединённый флот превосходит нас и скоростью и артиллерией и выучкой команд. Но какова цель нашего отряда, который будет дразнить Того? будем 'вытаскивать' его из Мозампо, чтобы дать время Клапье де Колонгу дойти до Владивостока? Так не получится – у Того с Камимурой эскадренная скорость всё равно на два-три узла выше, не уйти нам от них ни в Шанхай, ни в океан. Успеют и с нами разделаться и встать на пути 'старичков' Константина Константиновича.
Даже если и сумеем оторваться, на вторую попытку прорыва попросту не хватит угля, и застрянем мы в лучшем случае у немцев в Циндао, китайские порты после случая с 'Решительным' у меня доверия не вызывают. А японцы тем временем перехватят вторую 'половинку' эскадры. Пусть и у Владивостока, но перехватят. И уничтожат полностью.
– Да, риск огромен, я это предприятие так и назвал в разговоре с Константином Константиновичем – 'авантюра адмирала Небогатова'. Но интернироваться после такого тяжёлого и успешного перехода – не поймут нас ни двор, ни армия, ни Россия. После Порт Артура, после затопления кораблей первой эскадры нам нужен хоть какой-то успех. Нам, флоту! Так-то вот, Николай Михайлович. Вечером жду вас у себя, поговорим более подробно, пока же я вас оставлю, пойду помогу Свенторжецкому в его почтово-канцелярских трудах.
Небогатов быстрым шагом проследовал с мостика в свою каюту, оставив капитана первого ранга в 'раздраенном' состоянии. Бухвостов, по правде говоря, считал контр-адмирала человеком нерешительным. Не трусом и тряпкой, конечно же, но и не орлом-командиром, способным браво повести эскадру на верную смерть. Скорее можно поверить, что Небогатов начнёт 'цепляться за телеграф', всячески затягивая выход и требуя подробных
Но Николай Иванович удивил всех. Сначала тем, что ни на йоту не поменял график стоянки, не задержал эскадру ни на час более от срока запланированного покойным Рожественским. Потом эта 'странная' переписка со столицей – просто поставил в известность царя и генерал-адмирала, что вступил в командование и продолжит движение во Владивосток согласно плана вице-адмирала Рожественского.
Да и вёл себя Небогатов странно – как будто знал заранее, что выпадет ему такой 'приз' как командование разномастной и разнотипной 'армадой'. Бухвостов даже подумал, что видимо была предварительная и секретная договорённость о смене командующего из-за катастрофического состояния здоровья Рожественского, потому то Небогатов так буднично отнёсся к своему 'карьерному взлёту', ибо заранее был готов принять руководство эскадрой, отправив прежнего командующего на излечение в Россию.
Да пусть даже и так, но как объяснить абсолютное спокойствие контр-адмирала, уверенность в том, что он делает, как будто точно знал – всё сложится самым наилучшим образом. Всё-таки Николай Иванович не очередную игру на картах разыгрывает, а готовится поставить себя под огонь лучших комендоров японского флота, с утроенной энергией палящих по его флагу. Однако, при этом спокоен, несколько флегматичен, уверен в себе, несмотря на разговоры о превосходстве японцев и мизерных шансах на успех. Нет, что-то здесь не так, мрачно думал каперанг Бухвостов, направляясь в каюту контр-адмирала Небогатова…
'Вечерние посиделки' Бухвостова, Небогатова и Свенторжецкого закончились 'черновым наброском' предстоящего прорыва. Контр-адмирал решил сунуться в Цусиму всего лишь с пятью быстроходными броненосцами – 'Александром', 'Суворовым', 'Бородино', 'Орлом' и 'Ослябей'. На короткое время этот отряд мог выдавать четырнадцать узлов, а двенадцать держал уверенно. Все девять миноносцев Небогатов также 'отобрал' у Клапье де Колонга, небезосновательно считая безумием отправлять маленькие судёнышки вокруг японских островов. Угольщиком для них адмирал определил 'Рион', на который заранее свезли почти весь запас больших и прочных мешков, предназначенных для 'угольной подпитки' минной флотилии. Надо ли говорить, что дополнительная загрузка топлива на вспомогательный крейсер проходила с учётом дальнейшей 'подкормки' 'Блестящего', 'Бедового', 'Безупречного', 'Буйного', 'Бодрого', 'Быстрого', 'Бравого', 'Грозного' и 'Громкого'.
Отряд быстроходных крейсеров состоял из 'Олега', 'Авроры', 'Жемчуга' и 'Алмаза'. 'Светлану' и 'Изумруд' решено было отправить вокруг Японии с эскадрой Клапье де Колонга, с целью 'засветить' крейсера перед наблюдательными постами, чтобы Того считал идущих на север русских основной и единственной боевой силой, а эскадру Небогатова не более чем скопищем транспортов и вспомогательных крейсеров, посланных для имитации прорыва и попытки 'удержать' Того у Цусимы, чтобы основные силы русского флота спокойно, без боя, прошли во Владивосток.
Именно для этого Небогатов, деля с Клапье де Колонгом вспомогательные крейсера, забрал себе помимо 'Риона' ещё и 'Днепр', которые наряду с 'Алмазом', вооружённым только лишь малокалиберной артиллерией, и миноносцами, должны были не допустить до броненосцев и 'настоящих крейсеров' любопытных нейтралов, шпионящих на японцев. Того, получив информацию о 'прикрытии' из миноносцев, 'Алмаза', 'Риона' и 'Днепра' поймёт демонстративный характер посылки малоценных в боевом отношении кораблей к Цусиме, успокоится. И, оставив для предотвращения прорыва миноносцев и слабо вооружённых крейсеров русских отряд адмирала Катаоки с парой-тройкой прикреплённых 'пожилых' крейсеров, двинется на север, на перехват основных сил противника.