Авантюрист
Шрифт:
Опыт прошлых лет свидетельствовал, что самые невероятные события обычно оборачиваются к лучшему, то есть к его, Фрэнка, выгоде. Еще он уяснил, что в жизни, полной случайностей, самую важную роль играют отношения с людьми. Только обширные знакомства дают возможность собрать информацию, добыть деньги или на худой конец получить работу. Если удастся пробудить у сэра Альфреда интерес к своей персоне, думал он тогда, перед ним могут открыться новые горизонты. Однако он не предполагал, что в нем самом пробудится интерес к кому-то, и не просто к кому-то, а к Хельге.
Ему нравились женщины — они заботились
Естественно, в его планы входили добрые отношения с секретаршей сэра Альфреда. Он предполагал, что будет с ней любезным и тем самым вызовет у нее желание быть любезной с ним.
Но с Хельгой все получилось иначе. Почему-то для него стало исключительно важным то, что она думает или чувствует. Сначала он объяснял это тем, что впервые встречает девушку, которая ведет столь замкнутый образ жизни, и ее суждения интересны для него.
«Все дело в новизне, — говорил он себе. — Скоро это приестся».
Однако он знал, что это не так.
С первой же минуты между ним и Хельгой установилась некая таинственная связь, их сразу потянуло друг к другу, причем эта связь была прочнее дружбы, основанной на общности интересов или происхождения.
В своих снах он видел Хельгу, пробуждаясь, он думал только о ней и забывал, что нужно позаботиться о себе.
Будущее не пугало его. У него были деньги, добытые в Остэнде, и он знал: если эти деньги тратить разумно, то их хватит надолго. А если учесть, что ему удалось занять довольно прочное положение в доме сэра Альфреда, то можно с уверенностью утверждать, что в ближайшем будущем ему обеспечено безбедное существование.
Вопрос же заключался в следующем: что именно ему нужно?
Раньше, задавая себе тот же самый вопрос, он знал ответ: деньги, деньги и возможность сбежать оттуда, где он эти деньги получит.
Жил ли он на содержании у какой-нибудь поклонницы, просиживал штаны на временной работе или существовал за счет сердобольных владелиц меблированных комнат, всегда наступал момент, когда Фрэнк чувствовал, что пора «делать ноги» и вновь становиться хозяином самому себе.
Им продолжало двигать все то же непреодолимое стремление, которое заставило его покинуть родительский дом, отказаться от работы в конторе и погрузиться в неизвестный и полный опасностей мир.
«Я должен быть свободен», — не раз говорил он себе.
Но сейчас он чувствовал, что все то, чего он так страстно желал, было совсем рядом, стоило только протянуть руку.
«Я всегда мечтал именно о такой жизни», — думал он, глядя на небо.
Та же мысль промелькнула у Фрэнка в голове, когда он вечером садился за стол ужинать. Свет люстры отражался в массивных серебряных блюдах, расставленных на столе, в хрустальных фужерах, в золотистых волосах Хельги.
Слуги в белоснежных перчатках бесшумно скользили по комнате, предлагая новые блюда, которым, казалось, не было конца.
Внезапно Фрэнку захотелось обратиться к своей соседке со словами: «Не так давно я был в ночлежке в Бермондси…»
Интересно, что бы произошло,
«А правильно ли мое предположение?» — сразу же задал он себе вопрос. Почему вдруг она должна понять его? Что она знает о нищете, о голоде, об исковерканных душах тех, с кем он жил?
Дамы покинули столовую, а мужчины принялись обсуждать серьезные финансовые проблемы. Впрочем, беседы их длились недолго, и вскоре они переместились за ломберные столики.
Фрэнк выиграл. Ему повезло, так как его партнер, престарелый джентльмен, заявил, что желает идти спать. Было уже двенадцать, и Фрэнк имел полное право отказаться от следующего роббера [2] без ущерба для других игроков. Он решил воспользоваться случаем и закончил игру.
Прежде чем подняться наверх, он вышел в сад, чтобы подышать свежим воздухом. В лесу ухала сова, из соседнего флигеля раздавались приглушенные звуки пианино. Все вокруг дышало покоем.
Фрэнк пересек лужайку и повернулся лицом к дому. Лишь помещения первого этажа были залиты светом. На верхних этажах царил мрак. Внезапно в одном из окон он увидел движение и понял, что кто-то наблюдает за ним.
2
Роббер — этап игры до набора определенного количества очков или определенного количества партий.
Он знал, кто это — именно из этого окна сегодня днем Хельга звала Эдит. Он видел лишь серую фигуру, сливавшуюся с темнотой, и все же сердцем чувствовал, что это она.
Фрэнк медленно приблизился к дому и остановился под окном.
— Хельга, — тихо окликнул он.
Хельга выглянула не сразу. Фрэнк догадался, что она колеблется.
Наконец раздался ее голос:
— Как ты узнал, что это я?
— Объяснить?
— Ш-ш! — прошептала она. — Нас могут услышать.
— Тогда я поднимусь к тебе и объясню, — предложил он.
— Нет, нет, нельзя, — поспешно возразила Хельга.
— Почему? — с вызовом произнес Фрэнк и решительно направился к входной двери.
Зайдя внутрь, он в мгновение ока преодолел первый пролет лестницы, по дороге пожелав спокойной ночи усталому лакею, направлявшемуся в гостиную.
На первой площадке лестница расходилась на две, которые вели в разные крылья дома. Но Фрэнк знал, куда идти. Быстро взбежав по покрытым толстым ковром ступенькам, он оказался в коридоре. Для него не составило труда догадаться, какая из трех дверей вела в комнату, окна которой выходили на лужайку.
Поколебавшись несколько секунд, он повернул ручку. А вдруг дверь заперта, промелькнуло у него в голове. А вдруг Хельга, испуганная, дрожащая от страха, забаррикадировалась с той стороны?
Фрэнк набрал в грудь побольше воздуха и толкнул дверь.
В комнате было темно. Он уже было решил, что ошибся дверью, когда услышал шорох. Раскрыв объятия, он ринулся к Хельге, и она с тихим вздохом, похожим на стон, прильнула к нему.
Фрэнк прижался губами к ее губам, но она попыталась оттолкнуть его.