Авантюрист
Шрифт:
«Если я стану зятем сэра Альфреда, — подумал он, — в моем присутствии будут вести совершенно иные разговоры».
Но кто дал ему право критиковать, тут же с горечью одернул он себя. Разве сам он не намеревается с выгодой для себя воспользоваться деньгами сэра Альфреда?
В его мыслях царил хаос, в душе бушевал ураган. Чувствуя потребность в уединении, он заперся в своей комнате.
Фрэнк сел у окна и облокотился на подоконник. Его взгляд устремился вдаль, но не на зеленые лужайки и яркие цветочные клумбы,
Он пребывал в нерешительности, он чувствовал себя подавленным и угнетенным — и все из-за Хельги, потому что не мог не думать о ней.
— Я не могу сделать это! Я не могу! — услышал он собственный голос.
В дверь постучали. Решив, что лакей принес его одежду или горячую воду, он, не поворачивая головы, крикнул: «Войдите!»
Дверь открылась. Вошедший молчал. Фрэнк удивленно обернулся.
Перед ним стояла Хельга. Она была очень бледна, ее глаза, взгляд которых был устремлен прямо на него, казались огромными. В платье из темной ткани она выглядела старше, чем на самом деле. Счастливое выражение исчезло с ее лица, уступив место тревоге и грусти.
— Хельга! — воскликнул Фрэнк.
Ее появление так удивило его, что в первое мгновение он не нашелся, что сказать. Встретившись с ней взглядом, он понял, что ей все известно.
Несколько секунд они, не отрываясь, смотрели друг на друга, прежде чем Фрэнк, не выдержав напряженного молчания, спросил:
— Почему ты здесь?
Его банальный вопрос словно разрушил сковавшее девушку заклятие, она шагнула к нему и тихим голосом ответила:
— Я приехала с сэром Альфредом. Мне нужно было закончить для него работу.
Она подошла вплотную к Фрэнку и подняла к нему лицо.
— Тебе все известно, да? — довольно резко произнес он.
Хельга кивнула:
— Мне рассказал сэр Альфред.
По ее голосу Фрэнк понял, как сильно она страдает.
— О моя дорогая, моя ненаглядная! — вскричал он. — Что мне делать? Помоги мне… подскажи.
Он потянулся к ней. В тот момент, когда он дотронулся до нее, в нем что-то сломалось, и он, рухнув на колени, обнял ее за талию. Запинаясь, путаясь, перескакивая с одного на другое, он рассказал ей, как все произошло. Излив душу, он замолчал.
Хельга гладила его по голове, тихо шепча его имя.
— Что мне делать, что мне делать, родная моя? — снова спросил Фрэнк.
Посмотрев на Хельгу, он увидел, что у нее по щекам текут слезы. Он поднялся и заключил ее в объятия. Так они и стояли, прижавшись друг к другу, словно два заблудившихся ребенка. В их объятиях не было страсти, лишь отчаяние и страх.
Наконец Хельга высвободилась и, достав из-за пояса носовой платок, вытерла глаза. Отвернувшись, она устремила взгляд в окно, изо всех сил пытаясь успокоиться и сдержать нахлынувшие эмоции.
— Я не могу сделать это, — повторил он. — Не могу! Беги со мной,
Но он знал, что это пустая болтовня. Разве у них есть будущее?
— Эдит очень счастлива, — прошептала Хельга.
— О Господи! — только и смог произнести Фрэнк.
Он смотрел на Хельгу и любовался ее гордо расправленными плечами, красиво изогнутой шейкой, блестящими, золотистыми волосами. Она была ему чрезвычайно дорога, и с каждым мгновением он любил ее все сильнее.
Фрэнк едва удержал себя от желания схватить ее и убежать прочь из этого дома. Но жалкая горстка серебряных монет, которые он положил в карман после окончания игры, напоминала ему, что он почти нищий. Он с отчаянием подумал, что у них с Хельгой нет будущего.
— Ты простишь меня? — взмолился он.
Хельга повернулась к нему и впервые за последние несколько минут улыбнулась. Улыбка была нежной и ласковой, словно она предназначалась любимому ребенку.
— Мне не за что прощать тебя, — ответила она. — Я понимаю… о дорогой, я надеюсь, что понимаю тебя.
— Я пришел на Парк-лейн, чтобы повидаться с тобой. Это единственное, что влекло меня в дом сэра Альфреда, — признался Фрэнк.
— Я знаю, — проговорила Хельга. — Эдит рассказала мне. Назад пути нет.
— Но сэр Альфред! — неожиданно вспомнил Фрэнк. — Уверен, он…
— Сэр Альфред очень доволен, — перебила его Хельга. — У него всегда были проблемы с дочерью, поэтому он хочет, чтобы Эдит была устроена, и согласен дать ей все, что она пожелает.
Часы в коридоре пробили один раз.
— Я должна идти, — дрогнувшим голосом произнесла девушка.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, затем Фрэнк изо всех сил прижал ее к себе.
— Я люблю тебя, — снова и снова повторял он, — я люблю тебя. У меня не хватает смелости забрать тебя отсюда и сделать своей. Я трус, Хельга. О Боже, как я люблю тебя!
Он принялся страстно целовать ее, и огонь, пылавший в нем, передался Хельге. Ее щеки разрумянились, дыхание участилось.
Внезапно Фрэнк отстранился и, отвернувшись, прижал ладони к вискам.
— Уходи, — проговорил он. — Ради Бога, уходи поскорее. Я больше не выдержу.
Услышав шелест ее юбки, затем тихий скрип дверных петель и щелчок замка, Фрэнк понял, что остался один. Он еще долго стоял у окна, устремив невидящий взгляд в сад, прежде чем отважился посмотреть на закрывшуюся за Хельгой дверь.
Ужин превратился для него в самую настоящую пытку. Он ничего не ел, отказываясь от всех блюд, и много пил, однако алкоголь не оказывал на него никакого действия, и он все глубже погружался в отчаяние. Время от времени он ловил на себе взгляд сэра Альфреда и, грустно усмехаясь, думал о том, что будущий тесть объясняет его нервозность предстоящим разговором.