Авантюрист

Габриэль Мариус

Ну почему, почему она не воспользовалась первым же шансом, чтобы увезти ее отсюда? Это можно было сделать давным-давно.

Ребекка не вставала, пока Тереза не погрузилась в глубокий сон. Затем укрыла девочку, задернула шторы и спустилась вниз.

Ее дожидалась детектив Бианчи.

— Мистер Флорио сказал, что вы врач. Это верно?

Ребекка неохотно кивнула.

— Да. Я врач.

— Кем вы им доводитесь?

— Я друг семьи.

— Не служите у них?

— И это тоже.

— Как прикажете вас понимать?

Ребекка посмотрела в красивые

умные глаза Карлы Бианчи.

— Я просто пытаюсь помочь этим несчастным девочкам, чем могу.

— Понятно. — Детектив Бианчи помолчала. — Доктор Бернс, вам совершенно необязательно возвращаться вместе с ними в Штаты. Я вам вообще не советую впутываться в это дело.

— К сожалению, я уже впуталась, — тяжело вздохнув, проговорила Ребекка и, обогнув детектива Бианчи, направилась в свою комнату.

Вконец измотанные, в сопровождении двух американских полицейских они прибыли в миланский аэропорт Леонардо да Винчи.

Ребекка помнила аэровокзал по своим прежним поездкам. Огромное шумное здание, в котором трудно сориентироваться. Тереза вроде бы держалась, но была на грани. В последние полтора дня у нее случилось еще два припадка, не такие сильные, как первый, но тем не менее все это было очень плохо, если учесть ее состояние накануне Рождества. В общем, все усилия Ребекки по стабилизации психики девочки пошли насмарку. За все это время она не произнесла и десятка слов.

Ребекка собиралась дать ей легкую дозу валиума, сильного транквилизатора, но потом передумала.

Просто решила не отходить от девочки. Все осложняло присутствие детективов, оно держало всех в напряжении. Они говорили, что это не арест, но их твердые, внимательные, настороженные глаза эти заверения опровергали. Любой их контакт с Терезой приводил к истерике, и Ребекка наконец взмолилась, чтобы они, если хотят оказать посильную помощь, к ней не подходили и даже не разговаривали. Так будет лучше.

Они сидели за столиком в кафе и уныло пили кофе, чтобы как-то убить время до отлета. Перелет до Сан-Франциско предстоял долгий, и Ребекка предвидела трудности с Терезой. Та уже обнаружила признаки возбуждения в течение относительно короткого перелета из Флоренции в Милан. Она страдала клаустрофобией, и ей все время не хватало воздуха. Придется, видимо, сразу же после того, как самолет наберет высоту, дать ей валиум.

— Ты в порядке? — спросил Майкл.

Ребекка подняла глаза.

— Нормально.

Он кивнул. Два прошедших дня наложили отпечаток и на него тоже. Он по-прежнему держался невозмутимо, но как-то очень напряженно.

После той памятной встречи с Девон ночью в коридоре прошло уже несколько дней, но Ребекка все еще не могла спокойно на него смотреть. Она испытывала к нему такое острое отвращение, что когда Майкл Флорио оказывался рядом, ее начинало трясти. Даже сейчас. Она с трудом себя сдерживала. Если бы только можно было взять скальпель и просто вырезать из своего сознания Майкла Флорио вместе с Девон.

И все равно надо терпеть. Ради Терезы, ради ее спасения. Ребекку бросало в дрожь

при мысли, что этот негодяй мог совратить и Терезу.

Как будто прочитан мысли Ребекки, Майкл поймал ее взгляд.

— Не беспокойся, — сказал он мягко. — Все уладится.

— Уладится? — недоверчиво повторила она.

— Да, уладится. Доверься мне.

Она понизила голос до едва слышимого шепота:

— Где альбом Терезы?

— Я его уничтожил, — ответил он так же тихо.

— Как?

— Сжег.

Она кивнула. Тереза пристально смотрела в пространство перед собой.

— Выпей немного сока, — ласково сказала Ребекка, погладив ее волосы.

— Тебе не надоело все время ее лапать? — фыркнула Девон. — Не отходишь ни на секунду! — Она опустилась на колени рядом с Терезой и протянула пластиковый пакет. — Это я тебе купила, Тери. Развлечешься в полете.

Тереза схватила пакет онемевшими руками и извлекла оттуда ярко-желтый вокмен с наушниками. Девон пошарила в пакете и вытащила еще несколько кассет.

— Твои любимые. Там есть и запасные батарейки.

Напряженность в лице Терезы немного ослабла, широкий рот тронула неясная улыбка. Она перебрала кассеты и сказала слабеньким голосом:

— Спасибо, Деви.

— Как девочка? — хрипло прошептал Эл Рейган, наклонившись к Ребекке и косясь на Девон.

В ответ Ребекка покачала головой, что должно было означать — не очень хорошо. Затем посмотрела на часы. Посадка через два часа.

На фоне темнеющего неба начали вспыхивать оранжевые пятна от уличных фонарей. Пора встречать будущее, каким бы оно ни было.

* * *

В салоне первого класса «Боинга-747» (билеты купил Майкл Флорио) все разместились по парам: Бианчи с Рейганом — они о чем-то все время переговаривались, Девон с отцом, а Ребекка, к ее счастью, оказалась рядом с Терезой, которая заняла место у окна и прижалась лбом к стеклу. Ребекка видела, что руки девочки сильно напряжены.

— Почему ты не слушаешь музыку? — спросила она.

Тереза кивнула. Потянулась за вокменом, вставила кассету, натянула наушники, откуда до Ребекки донеслось слабое попискивание, и устремила невидящий взгляд в окно.

Ребекка посмотрела на Девон. Та сидела, закрыв глаза, приникнув головой к груди отца. Майкл обнимал ее своими сильными руками, зарывшись подбородком в золотистые волосы. Ребекка почувствовала легкую тошноту. Как это могло случиться? Как мог такой человек вступить в позорные, унизительные отношения со своей приемной дочерью?

Как педиатр, она имела дело с сексуальным совращением детей, и у нее давно уже выработалась устойчивая ненависть к отвратительным подонкам, которые совершали насилие над детьми, своими или чужими. Да, Девон неприятная, высокомерная девица. Вот она примостила гибкое податливое тело рядом со своим любовником, по совместительству отцом, и, конечно, есть искушение подумать, что это она его соблазнила. Именно так и утверждают большинство совратителей, когда их припирают к стенке.