Авантюристка. Возлюбленная из будущего

Павлищева Наталья Павловна

Ой-ой, кажется, Арман был прав, снова лезть во все это не стоило…

Но теперь уже поздно жалеть, я во Франции XVII века, нужно найти герцога де Меркера, посмотреть на него и быстренько обратно, причем так, чтобы он меня не заметил.

Едва успела принять разумное решение, заскрипела входная дверь. Пока она открывалась, быстрым взглядом окинула комнату, в которой оказалась. Опля! Она немногим отличалась от той, в которой я оказалась в прошлый раз. Если сейчас войдет та же служанка Бьянка и сообщит, что мадам де Комбале ждет меня, значит, это дежавю.

Ладно, я согласна, потому что это означало бы новую встречу с Людовиком в салоне мадам де Рамбуйе и все остальное тоже. Я даже на рану, полученную тогда в лесу, согласна, лишь бы Луи был со мной.

Вошла не Бьянка, но девушка очень на нее похожая.

– Мадам, к вам мадам Мария…

Началось! Кто такая эта Мария? И кто я сама? В прошлый раз Арман хотя бы сообщил мое имя.

В следующие несколько мгновений я беззвучно открывала рот, вернее, смогла лишь выдавить из себя:

– Мари…

Она начала от двери:

– Сестра, нам нужно поговорить! Люсинда, оставьте нас и проследите, чтобы не мешали. Даже наш дядюшка-кардинал!

Дверь за служанкой быстро закрылась.

– Сестра?! – ахнула я, потому что во время предыдущего моего визита в прошлое Мари была племянницей всемогущего кардинала де Ришелье, а я ее бедной родственницей из провинции, какой-то троюродной племянницей, но никак не сестрой.

Она рассмеялась:

– Узнала?

– Мари, куда я попала, какой сейчас год? И кто я?

– Ну, куда, думаю, долго гадать не стоит, не из-за меня же ты вернулась? Хочешь еще раз встретиться со своим Людовиком? Значит, это все тот же век и тот же Париж.

Мари пожала плечами и уселась в кресло у камина, сделав жест, чтобы я села напротив. В прошлый раз она была моей практически хозяйкой… Сейчас я подчинилась не потому – ноги плохо держали. К концу предыдущего пребывания Мари превратилась в мою главную врагиню, именно она меня предала и продала. Чего ожидать теперь?

И все же я поймала себя на том, что… рада ее видеть. Ведь все то время, что я пыталась обуздать свою страсть в Париже XXI века, Мари была здесь и все знает, кроме того, в чужом мире вдвоем легче…

– Мы с тобой сестры и племянницы кардинала Мазарини. Я Мария Манчини, ты – Гортензия.

Я быстро соображала. Людовик де Меркер был женат на старшей из сестер Манчини Лауре, значит, теперь мы с ним родственники?

Мари, видно, заметила мои сомнения, усмехнулась:

– Если ты думаешь о герцоге де Меркере, то сомневаюсь, что известия о нем доставят тебе удовольствие. Герцог был женат на нашей старшей сестричке, которая умерла при родах их третьего сына. Счастливо и по любви женат. Арман мог бы показать тебе это все без перехода. Нет желания, – она сделала жест в сторону двери, – открыть ее обратно? Обругай Армана и возвращайся.

Если бы не насмешка в глазах Мари, я могла бы поступить именно так, но что-то заставило фыркнуть:

– У меня есть время, побуду здесь немного.

Мария кивнула:

– Хорошо. Я рада тебя видеть, правда, рада.

Я невольно улыбнулась:

– Знаешь,

я тоже. Если бы Арман сказал, что мы встретимся, принесла бы что-нибудь оттуда…

– Не стоит. Для меня ваш XXI век тоже не родной, мне все равно.

Я ахнула:

– Ты не из моего времени?!

– Нет, но пока об этом не стоит. Давай поговорим о том, что происходит сейчас. Мы сестры, я старше на семь лет. Мне двадцать первый год, тебе четырнадцатый…

– Ка… какой?!

– Тебе тринадцать. Ты Гортензия, самая красивая из сестер Манчини. Думаю, Арман нарочно это устроил, чтобы ты не повисла на шее у герцога де Меркера.

– Но как мне может быть тринадцать, я же взрослая женщина?!

– А я какая?

Только тут я сообразила приглядеться к самой Марии. В первые мгновения встречи видела только ее глаза, нутром понимала, что это она, а теперь осознала, что нынешняя Мария выглядит куда моложе той, которую я видела в прошлый раз.

– Но как такое возможно?

– Посмотри, – она встала и поманила меня к большому зеркалу.

Шорох шелков, колыхание пламени свечей, потрескивание поленьев в камине… Я в Париже XVII века.

По ту сторону волшебного стекла стояли две красавицы. Настоящие, без натяжки в веках. Большущие глаза – у старшей чуть светлей, у младшей почти черные, нежный овал лиц, брови вразлет, черные ресницы безо всякой туши, точеные шеи…

Бог мой! В своей нормальной жизни, считаясь весьма и весьма симпатичной, я не имела и подобия этой ослепительной внешности.

Боясь спугнуть изображение, сделала неопределенный жест рукой, младшая красавица в зеркале сделала его одновременно со мной.

Конечно, читая о Людовике герцоге де Меркере в Интернете, я интересовалась и сестрами Манчини, все же старшая Лаура была его супругой, видела портреты, но что портреты! Они не могли передать и сотой доли той прелести, которую отразило зеркало. Не было у Марии и Гортензии Манчини (если мы – это они) никаких двойных подбородков. За остальных сестер ручаться не могу…

Мария рассмеялась:

– Я вижу, ты сама себе понравилась… Но не надейся понравиться герцогу де Меркеру.

– Почему? – спросила раньше, чем сообразила, что именно говорю.

– Он тяжело пережил смерть Лауры, увлекся религией и мечтает стать кардиналом.

– Какой сейчас год?

– 1658-й. И у меня к тебе разговор.

Но поговорить толком не успели, Мария лишь вкратце объяснила, что у нее бурный роман с королем, который готов жениться, но кардинал всячески этому препятствует.

Я затрясла головой:

– Подожди… Как жениться? Какой король, какой кардинал?

Мария рассмеялась.

– Понятно, тебе нужно время, чтобы осознать, что после твоего предыдущего пребывания здесь прошло почти семнадцать лет. За это время маленький король Людовик превратился в настоящего красавца, кардинал Мазарини успел не только заменить нашего Ришелье, но и побывать в ссылке, вернуться, привезти сюда нас, даже подержать меня в монастыре, и теперь вот болен и долго не протянет…