Авантюристка

Стаут Рекс

— Должно быть, дьявольски интересно, — заключил он. — Самая глупая ерунда на свете.

— Думаю, у других будет иное мнение, — ответил я, в некотором раздражении от его манер. — Уверен, что это будет

волнующее чтение о том, как мы вместе с Дезире Ле Мир были похоронены в Андах, как мы сражались с инками, как, наконец, бежали, как…

— Дезире — что? — прервал он меня.

— Дезире Ле Мир, — четко повторил я. — Великая французская танцовщица.

— Никогда о ней не слышал, — сказал Гарри и посмотрел на меня так, будто сомневался, в своем ли я уме.

— Никогда не слышал о Дезире — женщине, которую ты любил? — почти выкрикнул я.

— Женщина, которую я… Вздор! Говорю, я никогда о ней не слышал.

Я смотрел на него, весь кипя от возмущения.

— Полагаю, после этого ты скажешь, что никогда не бывал в Перу, — произнес я со всем возможным сарказмом.

— К сожалению, не бывал.

— И никогда не взбирался на пик Пайка, чтобы посмотреть восход солнца?

— Дальше Рахвея, штат Нью-Джерси, я на западе не бывал.

— И ты никогда не нырял со мной с вершины колонны высотой

в сотню футов?

— Нет. Я еще не потерял рассудка.

— И ты не отомстил за гибель Дезире, убив короля инков?

— Постольку поскольку не знаю никакой Дезире, — промолвил Гарри, и в его голосе появилось нетерпение. — Могу лишь еще раз повторить, что никогда ничего о ней не слышал. И… — продолжил он, — если ты собираешься поставить на уши весь свет такими небылицами, могу сказать, что ты слишком дешевый автор, чтобы так свободно распоряжаться именами членов своей семьи, то есть в данном случае моим. А если ты попытаешься все это опубликовать, я непременно поставлю всех в известность, что это вымысел чистейшей воды.

Эта угроза, произнесенная категорическим тоном и совершенно искренне, окончательно вывела меня из себя, я упал в обморок и обмяк в кресле. Когда я пришел в сознание, Гарри уже ушел играть в свое поло, не дождавшись меня. Я схватил ручку и поспешил запечатлеть все перипетии нашего разговора, чтобы читатель сам мог нас рассудить.

Со своей стороны клятвенно заверяю, что эта история правдива, и даю слово киника и философа.