Авантюристы его величества
Шрифт:
– Глаз, у меня острый, по фамилии значит, это вы правильно заметили. Вот и удивило меня кое-что. Судно-то, действительно, на давешнего бродягу очень похоже. На трубе там скосик такой приметный. Вот стал я вглядываться и смотрю, на спасательных кругах названия нет, на всех. У всех кораблей, что я встречал, есть, а на этом нет. Как будто кто-то специально круги перевернул или закрасил название. А потом еще. Шлюпки брезентом прикрыты, а у одной шлюпки брезент на корме сбился немного. Две буквы я увидал. Одна как загогулина такая, а вторая, как наша «Они».
– Ну-ка, Соколов, вот тебе карандаш, изобрази
Соколов, сопя, старательно нарисовал.
– Вот так она выглядела, в аккурат, - закончив, довольный собой, сказал старшина.
– В общем, я вам одно скажу, ежели надстройку перекрасить, в аккурат тот самый беглец и будет. И осадка у них ко всему одинаковая.
– Так это же может быть тот Джон, Джон Графтон, - не веря своим глазам, произнес Вальронд.
– Молодчина, Соколов, спасибо тебе, братец. Вот услужил, да у тебя не только глаза соколиные, но и голова на плечах. Ступай, благодарность тебе объявляю.
– Да мы что, рады стараться, - смущенно бормотал старшина.
– Надо искать эту Луну, а, господа офицеры?
– Всенепременно, - с энтузиазмом произнес Штрембер, - а Соколов и впрямь молодец.
– Да, проверить надо, - согласился Николишин, - вот только пусть туман немного рассеется, а то как бы на камни не налететь.
– Куда они направляются, вот вопрос?
– задумчиво произнес Вальронд, глядя на разложенную карту.
– Шли они на север, - сказал Николишин, - а на севере у нас только Якобстадт. Можно в порт зайти, а можно укрыться в какой-нибудь бухточке, и не спеша разгружаться, используя лодки.
– Но дорога рядом должна быть.
– Это верно. Поэтому или сам город, или где-то рядом.
– А если они нас заметили и изменили курс?
– Маловероятно, Ростислав Константинович, мы у них были прямо с кормы, довольно далеко, да и туман нас быстро разделил.
– Хорошо, Александр Сергеевич, как только туман рассеется, курс на Якобстадт.
– Есть, курс на Якобстадт.
Через два часа «Кондор» двинулся намеченным курсом.
Обследуя изрезанное мелкими фьордами побережье рядом с Якобстадтом, пограничники никак не могли добиться своего. Все поиски были напрасны. Среди этого нагромождения малюсеньких островков, скал и прибрежных бухт искать судно было крайне затруднительно. Но в какой-то момент удача вновь повернулась лицом к пограничникам. Фортуна явилась в виде суденышка «Ностая». Эта посудина регулярно ходила вдоль побережья Ботнического залива и собирала прибитый к берегу хлам. Конечно, капитан судна был в сношениях с пограничниками и помогал неоднократно. Вот и сейчас «Ностая» оказалась в этом районе весьма кстати.
– «Ностая» прямо по курсу. Сигнал с «Ностая», - прокричал впередсмотрящий.
Офицеры приникли к биноклям.
– Имею сообщение, прошу подойти, - прочитал Вальронд поднятый на мачте флажный сигнал и скомандовал, - курс на «Ностая».
Судна сблизились.
– Здравствуйте, Ростислав Константинович, - прокричал в рупор седовласый пожилой шкипер.
– Здравствуйте, капитан Янсон, - ответил Вальронд тоже через рупор.
– В двух милях севернее в шхерах Ларсмо, почти у берега, встретил подозрительное судно, с которого велась
– Спасибо огромное. Семь футов под килем.
– Мне и шести хватит. Удачи вам.
– Машинное, полный вперед, - обрадовано скомандовал Вальронд.
«Луна» стояла на якоре в кабельтове от берега.
– Вот он голубчик, разгружается, правда, стоят под парами, - глядя в бинокль, довольно сказал Вальронд.
– Да, вон лодка отвалила, а на берегу, кажется, подвода, - почти радостно произнес Штрембер - нас заметили, забегали-то, забегали.
– Попытаются уйти?
– предположил Николишин.
– Ну, этого мы им не позволим. Боевая тревога. Господа, все по местам, согласно боевого расписания. Дать нарушителю сигнал с якоря не сниматься.
Судно тем временем, не обращая внимания на приказы с крейсера, спешно подняло якорь и направилось к выходу из бухты.
– Гриценко, дать предупредительный по ходу нарушителя.
– Есть, предупредительный - как эхо отозвался комендор Гриценко.
Скорострельная пушка Гочкиса дала несколько выстрелов. Снаряды легли точно пересекая курс беглеца, едва не задев форштевень судна и обозначив тем самым весьма серьезные намерения пограничников.
– Никак, не поняли?
– не отрываясь от бинокля, произнес Вальронд.
– Гриценко, пощекочи им ноздри.
– Будет сделано, ваше высокоблагородие, - довольно произнес комендор, он очень любил исполнять этот почти ювелирный номер.
Выцелив, он дал по самой оконечности носа. Один снаряд разбил леер. С мостика нарушителя это было хорошо видно. Судно стало быстро разворачиваться и пошло к берегу
– Выброситься хотят, - констатировал Вальронд.
И точно, судно выбросилось на берег. Вернее, оно напоролось на камни у самого берега и по инерции выскочило на песчаную косу. Раздался страшный скрежет распарываемого о камни железа. Однако тяжело груженое судно не сильно надвинулось на берег: видимо, засевшие в корпусе камни и хлынувшая в трюм вода крепко осадили Луну. Вскоре с изуродованного парохода бросили трапы, и команда стала спешно покидать его. Раздались выстрелы.
– Это ведь по нам бьют, - вскричал Штрембер.
– Две шлюпки на воду. Командир усиленной досмотровой группы - мичман Штрембер. Артиллерии прикрыть шлюпки огнем, - командовал Вальронд.
– Что-то они быстро бегут, Ростислав Константинович, - сказал Николишин.
И действительно, вся команда «Луны», позабыв о грузе и своем корабле, неслась в сторону маячивших вдалеке подвод.
– Бог ты мой, - прошептал Вальронд, - шлюпки отставить, - тут же прокричал он.
– Они будут взрывать судно.
Через несколько минут раздался хлопок взрыва, и над «Луной» поднялся темный клуб дыма.
Судно как бы передернуло, будто его накормили лимоном, корма несколько сдвинулась в воду, но в общем-то «Луна» осталась на месте.
– Вот теперь шлюпки на воду! Открыть огонь. Накройте эти телеги, - раздавались четкие приказания командира.
Прогремел залп.
Вскоре пограничники, не встретив никакого сопротивления, высадились на берег и направились к покинутому нарушителю.
– Вот Штрембер, сам полез, первый, мальчишка, - с тревогой сказал Вальронд, глядя в бинокль.