Авантюристы. Морские бродяги. Золотая Кастилия (сборник)
Шрифт:
– Продолжайте, – флегматично произнес незнакомец, – вы меня чрезвычайно заинтересовали.
Монбар пожал плечами и продолжал:
– Прибыв на Санто-Доминго, вы успели за короткое время, благодаря вашей красивой внешности, а особенно вашему тонкому живому уму, найти себе могущественных покровителей, так что уже через три года вы настолько возвысились, что сделались одним из самых влиятельных людей в колонии. К несчастью…
– Вы сказали, к несчастью? – перебил незнакомец с насмешливой улыбкой.
– Да, – невозмутимо отвечал Монбар, – к несчастью, фортуна повернулась к вам
– До такой степени?..
– …что, несмотря на ваших друзей, вас арестовали и угрожали судом за кражу двух миллионов пиастров, – цифра внушительная, поздравляю вас. Сознаюсь, что всякий другой на вашем месте пропал бы: Совет по делам Индий [13] не шутит, когда речь идет о деньгах.
– Позвольте мне вас прервать, милостивый государь, – сказал незнакомец с нарочитой непринужденностью, – вы рассказываете эту историю чрезвычайно красноречиво, но, если вы будете продолжать таким образом, она продлится до бесконечности. Разрешите мне закончить ее в нескольких словах.
13
Речь идет о созданном в 1524 г. Королевском верховном совете по делам Индий, назначавшем должностных лиц всех рангов, как светских, так и духовных, в испанских колониях, контролировавшем деятельность колониальной бюрократии и являвшемся высшей судебной инстанцией по всем вопросам, связанным с жизнью колоний.
– Ага! Теперь вы сознаетесь, что она правдива?
– Еще бы! – отвечал незнакомец весьма самоуверенно.
– Вы сознаетесь, что вы дон Антонио де Ла Ронда?
– Для чего мне отпираться, раз вы это знаете?
– Стало быть, вы признаете, что обманом забрались в колонию с целью…
– Я сознаюсь во всем, в чем вам будет угодно, – с живостью сказал испанец.
– Стало быть, вы заслуживаете виселицу и будете повешены через несколько минут.
– Ну уж нет! – возразил испанец, не теряя хладнокровия. – Вот в этом-то мы с вами не сходимся, милостивый государь. Ваше заключение лишено всякой логики.
– Что?! – вскричал Монбар, удивляясь внезапной перемене в тоне испанца.
– Я сказал, что ваше заключение нелогично.
– Неужели?
– Я докажу это, – продолжал испанец. – Теперь ваша очередь выслушать меня.
– Хорошо, надо быть сострадательным к тому, кто скоро умрет.
– Вы очень добры, но, слава богу, до этого еще далеко. От стакана до губ большое расстояние, гласит мудрая пословица моей родины.
– Продолжайте, – сказал флибустьер с нетерпением.
Испанец даже не дрогнул.
– Для меня очевидно, милостивый государь, что вы желаете предложить мне какое-то условие.
– Я?
– Конечно. Вот почему, узнав во мне шпиона – а должен сознаться, что я действительно шпион, вы видите, я с вами предельно откровенен, – для вас ничего не могло быть легче, чем приказать повесить меня на первом же дереве без всякого суда.
– Да, и я это сейчас сделаю.
– Нет, вы не сделаете этого, и вот почему: вы думаете, по причинам, мне неизвестным, – я не хочу обижать вас предположением,
Произнеся эти слова с самым непринужденным видом, дон Антонио откинулся на спинку стула, вертя в пальцах сигару. С минуту флибустьер смотрел на него с нескрываемым удивлением, потом, расхохотавшись, сказал:
– Ну хорошо. По крайней мере, между нами не будет недосказанности. Да, вы угадали, я хочу сделать вам предложение.
– Об этом нетрудно было догадаться. Так в чем оно состоит?
– Боже мой! Все очень просто. Вам только надо переменить вашу роль.
– Очень хорошо. Я вас понимаю. То есть вместо того, чтобы изменять вам в пользу Испании, я буду изменять Испании в вашу пользу.
– Видите, как все легко.
– Действительно легко, но чертовски опасно. Положим даже, что я соглашусь, но какая мне будет от этого польза?
– Во-первых, вас не повесят.
– Быть повешенным, утопленным или расстрелянным – почти одно и то же. Я желал бы выгоды посущественнее и поочевиднее.
– Черт побери! Вы привередливы! Разве спасти себя от петли ничего не значит?
– В ситуации, когда нечего терять, смерть скорее благодеяние, чем бедствие.
– Да вы, оказывается, философ!
– Нет, черт побери! Я просто отчаянный человек.
– Это часто одно и то же. Но вернемся к нашему делу.
– Да, вернемся.
– Я предлагаю вам свою долю добычи с первого корабля, который я захвачу. Вы согласны?
– Это уже лучше. К несчастью, корабль, о котором вы мне говорите, похож на журавля в небе. Я предпочел бы что-нибудь посущественнее.
– Вижу, что мне придется уступить. Служите мне хорошенько, и я награжу вас так щедро, как не смог бы и сам испанский король.
– Решено, я рискну. Теперь скажите мне, каких услуг вы требуете от меня?
– Я хочу, чтобы вы помогли мне захватить врасплох Черепаший остров, на котором вы долго жили и с которым вы, кажется, сохранили связи.
– Прежде всего позвольте одно замечание.
– Какое?
– Я не могу ручаться за успех этого смелого предприятия.
– Это замечание справедливо, но будьте спокойны: чем лучше будет защищен остров, тем лучше он будет атакован.
– Предположим… Но что дальше?
– Это я вам скажу после, когда придет время, сеньор, а теперь мы должны заняться другими делами.
– Как вам угодно.
– Как я уже имел честь сказать вам вначале, я знаю, что вы человек хитрый и скользкий. Способный обвести вокруг пальца кого угодно. Так как я хочу избежать этого, сделайте одолжение, отправляйтесь сейчас же на мой люгер.
– Пленником? – с досадой осведомился испанец.
– Нет, не пленником, любезный дон Антонио, а как заложник, с которым будут обращаться, исходя из соображений безопасности.