Аватар с Земли
Шрифт:
— Но ты ведь не отрицаешь, что этот молодой человек, вовсе не походит на обычного мистия или парика, — живо возразила Софья. — Земледельцы и ремесленники, так себя не ведут. Да и на стратиота, он совсем не похож.
Купец, снял с очага глиняную посудину, с закипевшей водой и поставил ее на камень остывать.
— Это, только лишний раз доказывает, что он не может быть подсылом ваших преследователей. Столь явное несоответствие образу — полный бред. Скорее всего, для подобного дела, они направили бы каких-нибудь вояк-наемников, — спокойно промолвил Агафий. Он задумчиво сдвинул плечами и в сомнении
— Да… Странный человек. Я госпожа, как вы знаете, занимаюсь торговым делом издавна. По наследству. И мое занятие, сталкивало меня с выходцами из разных слоев, стран и народов. И вообще, приучило быть очень наблюдательным и разбираться в людях. Так вот, этот парень задал мне загадку.
Мужчина застывшим взглядом, смотрел на трепещущие языки пламени.
— У него, грамотная речь, как у выходца из благородного сословия. Руки не знали грубой работы. Его ступни — всегда имели обувь. Одежда и башмаки, которые он носит сейчас — ему непривычны. Очень высок ростом и имеет тело атлета, но явно не знаком с воинскими умениями. Нет характерных мозолей, да и его движения, и ухватки — этого не показывают. С огнивом обращается неуверенно, будто только недавно, начал пользоваться таким предметом. Греческий язык знает чисто, сам красив, но внешностью вовсе не похож на ромея. Способ, которым он плыл — я никогда не видел. А главное — не опускает взгляд, держится очень свободно и независимо. Не испытывая никакой робости перед людьми, которые находятся гораздо выше его, по крови, достатку и положению.
— Да, ты совершено прав. Это просто бросается в глаза! — горячо согласилась собеседница. — И эти странные манеры! — смутившись и покраснев, отметила она.
Почтенный торговец, вновь про себя ухмыльнулся. Вспомнив, как недавно их спаситель, даже не подумав извиниться за то, что поднял руку на знатную женщину, абсолютно спокойным тоном, предложил дрожащей и мокрой девушке — временно, сменить вымокшую одежду, на его сухую рубаху. А увидев ее возмущение, имел наглость насмешливо добавить — что белье чистое и мол, лучше сохранить здоровье, согревшись одеждой простолюдина, чем мерзнуть от холода или потом, свалиться в лихорадке. Сказав это, юноша деликатно отошел от спутников, сообщив им, что проверит округу.
— Ну и кто он такой, по твоему мнению? — нарушила воцарившееся молчание Софья.
Купец, пожал плечами и задумчиво проговорил:
— Первая мысль у меня была, что этот родственник кого-то из знати — бастард или неудобный племянник. Мальчиком отданный в монастырь и теперь сбежавший оттуда. Но все равно — не похоже. Слишком много несоответствий. Он не произносит молитв, не имеет на шее креста и вообще не крестится. В своей речи, не употребляет никаких религиозных оборотов. Опять же, его поведение и внешний вид…
Агафий покачал головой.
— Я больше склоняюсь к тому, что это сын кого-то из варварских вождей Севера или родовитых семей Запада. Возможно, в качестве заложника, подростком переданный нашему Василевсу. Иногда, такое практикуется в политике и при Дворе. Видимо его держали, в относительной изоляции, вместе с другими подобными юношами. А теперь, решили избавиться от него. Либо, он вообще, стал не нужен и перестал представлять интерес. Может быть, произошло,
— Ладно, — поднял глаза мужчина. — Давайте госпожа, поговорим о наших делах и обсудим сложившееся положение…
На следующее утро, Софья проснулась поздно. Она плохо выспалась на еловом лапнике. Несмотря на то, что перед сном, оделась в свою просохшую одежду. Да и огонь костра (который всю ночь поддерживал незнакомец) — находился рядом. Однако, девушка замерзла. Ночи в месяце маиус в Иллирике — были прохладными. К тому же, купание в холодной воде и душевное потрясение с недавней угрозой гибели — также не прошли даром. Она чувствовала, что занемогла.
Ее спутники, уже поглощали немудренный завтрак, из скудных запасов парня. Состоявший из сушенного мяса и пресных ржаных лепешек. Запивали они эту пищу, каким-то узваром из трав.
— Дайте и мне попить — что-то першит в горле, — немного охрипшим голосом, сказала Софья.
Агафий, протянул ей глиняный сосуд и девушка сделала глоток. Горячий напиток, приправленный какими-то душистыми цветами — не вызывал отвращения, хотя и был немного терпким.
Заметив ее реакцию, купец, кивнув на сотрапезника, довольно произнес:
— Рецепт Алексия — такое питье, недурно бодрит.
Девушка, неожиданно закашлялась и от накатившей слабости прикрыла веки. Мужчины переглянулись. Младший из них, без тени стеснения, приложил свою ладонь к ее лбу. И озабоченно покачал головой, не обращая внимания, на пораженного такой бесцеремонностью спутника.
— Она простудилась. Тут одним иван-чаем не обойдешься.
После этого, парень снял свою овчинную безрукавку и набросил ее на Софью.
— Я ненадолго отлучусь, — коротко бросил он и ушел.
Торговец, встревожено посмотрел на покрасневшее лицо девушки и взволнованно проговорил:
— Похоже, у вас жар госпожа.
— Болит голова и глаза. Есть совсем не хочется. И чувствую слабость, во всем теле, — тихо произнесла Софья.
Агафий, обеспокоено посмотрел на нее и попытался подбодрить спутницу:
— Ничего, денек отлежитесь, а завтра выступим. Так, даже лучше будет. Потому что сегодня, наверняка, эти псы Гвидо, везде здесь рыскают вокруг реки. Обирают караван и ищут выживших. Поэтому, отсидеться тут немного, пока они не уберутся отсюда, будет безопасней и надежней.
Девушка, закуталась в овчину и закрыла глаза. Мужчина же, пошел к роднику (который пробивался неподалеку). Набрал воды в посудину и поставил ее на огонь. Затем, подбросив дров в костер, он присел на камень и надолго замер, погрузившись в свои мысли. И лишь отблески оранжевого пламени, отражались в его застывших зрачках…
— Ну как она? — вывел купца из задумчивости, вернувшийся Алексей.
— Сейчас спит. Но дело плохо. Если до завтра, ей не станет легче — то не сможет идти, — угрюмо ответил Агафий. — Тогда, придется, кому-то отправляться за помощью или нам доведется ее нести. А это, не только опасно для нас всех, но и Софью, может просто убить. До ближайшего поселения — два дня пути. И боюсь, там сейчас, тоже могут быть наши враги.