Авеора
Шрифт:
Их ноги свисали вниз, в глубокую темноту. Очертания деревьев замерли, каждый листик притих, будто не желая прерывать диалог двух ребят на пятачке крыши.
–Помнишь, мы приходили сюда давным-давно, когда ты была еще маленькой? – спросил Анхель, с хитрым прищуром смотревший на девушку. Он словно услышал, о чём думает подруга.
–А с чего вдруг я только маленькой? – возмутилась та – Не забывай, ты только на два меня старше!
Легкая насмешливая улыбка тронули уголки губ Анхеля, но быстро пропала.
Молчание затягивалось. В воздухе чувствовались запахи домашней еды. Видимо, готовил ужин. За несколькими
–Зачем ты… это сделал?
–Что именно? – Анхель опять хитро прищурился.
– Поцеловал меня. – Алеста коснулась своих губ кончиками пальцев, будто в доказательство этих слов.
–А что, нельзя? – в глазах парня запрыгали веселые огоньки.
– Можно … то есть, нельзя! То есть… – девушка прерывисто вздохнула, – …мы же друзья … – она беспомощно смотрела в эти пронзительно-синие глаза, и на секунду утонула в них.
Друг широко улыбался. Казалось его веселило замешательство сидящей рядом с ним девушки.
Опять молчание. На этот раз оно было куда дольше и тяжелее. Закат медленно переходил в вечернюю темень, и наконец-то Анхель лениво, нехотя произнес:
– Конечно, мы всего лишь друзья.
Это прозвучало тихо, но резко и твердо.
– Как ты думаешь, – Алеста поежилась от легкой прохлады, – почему мои родители так ведут себя?
Лучший друг вздрогнул. Неожиданный, но традиционный вопрос его и удивил, и обескуражил.
– Как … так? – спросил он.
– Ну… странно. – Девушка нахмурилась и посмотрела себе под ноги, в чернильную тьму. Казалось там, в глубине находились самые потаенные мысли, скрытые чувства и страшные тревожные события. Алеста снова поежилась, но на этот раз не от весеннего холода. А от ужаса. Она вдруг поняла, что ничего не знает о людях, окружающих ее. Ни о родителях, не о своих друзьях
– Что в них такого странного? – Анхель пристально посмотрел прямо в глаза подруге.
– Ну … ты же знаешь, что они не замечают меня. Короче, проще говоря, …не любят. – Она вздохнула, – Но это не то, что я хотела сказать… Сегодня случилось нечто странное.
И она начала рассказывать про случай в родительской спальне. С каждым словом глаза парня становились все больше и больше. В конце краткого рассказа он глубоко вздохнул и выдохнул. Алеста видела, что внутри у него бушуют самые разные эмоции и чувства. Она удивленно наблюдала за лучшим другом и в итоге, успокоив кое-как себя, он спокойно спросил:
– Ты точно видела такое отражение?
Девушка удивилась вопросу. Как будто она могла выбрать, какая картинка в зеркале испугает ее!
– Конечно, – сухо произнесла Алеста. Парень вздохнул. И вдруг жестко произнес:
– Можно, я тебе кое-что покажу?
Девушка нервно глотнула и кивнула.
– Будет немного страшно, – таким же резким тоном произнес Анхель и неожиданно нежно взял
Неожиданно все изменилось, взгляд медленно, как будто в замедленной съемке, сменился на чистый, голубой, словно вода в горной реке, и вернул себе зрачки. Что-то в нем было привычное, спокойное, родное. Страх и тревога отступили. На их смену пришли радость, легкое, светлое волнение и… любовь. Алеста опять утонула в таких знакомых синих глазах и… провалилась в беспамятство.
ГЛАВА 9
«НАКАЗАНИЕ»
Девушка медленно просыпалсь. Взор ее не прояснился, а глаза ужасно болели, будто в них залит целый океан. Вокруг была мертвая тишина. Тело очень сильно горело и не хотело поддаваться каким-либо действиям. Она обвела тяжелым взглядом комнату; ноги были накрыты ее любимым белым пледом; чуть дальше удобной кровати, на которой она лежала, стоял мраморный туалетный столик и большое зеркало в полный рост на тоненьких светлых ножках. От вида очередного зеркала девушку сразу затошнило.
Она посмотрела в сторону двери, где на мягком пуфике примостился Анхель, сидевший к ней спиной. Вроде бы все, как всегда. Она находится в своей комнате, а ее друг рядом. Он всегда рядом, когда ей плохо.
В голове Алесты стали проплывать моменты – вот она лежит на той же кровати, а Анхель подает ей ее любимый кофе и измеряет ей температуру; а вот он с беспокойством на лице кладет ей компресс на голову. Этот человек всегда заменяет ей родителей. Всегда волнуется за нее. Каждый миг.
–Я не знал, что так получится, – тихим голосом проговорил парень из угла комнаты. Алеста удивленно вскинула брови. Сначала ей показалось, что Державин сказал эту фразу ей, но парень аккуратно держал в руках какой-то странный круглый светящийся предмет, и напряженно в него смотрел.
– Да, да, я все понимаю, – произнес друг опять. Голос его звенел от напряжения.
–Конечно, вы правы. Да…
Молчание.
– Что? – шумно выдохнул он. Но тут же спохватившись, добавил тише: – Но как? Она же не может… Да и к Обряду она совсем не готова. Слишком слаба! Хорошо, я вас понял… – он вздохнул.
– …Неделю?! Но ее день рождения через неделю! Хорошо, хорошо…Ох, – он расстроено откинул от себя шар. И тот – вот чудо! – поплыл по воздуху, застыл, и вдруг испарился с легким щелчком.
Постояв минуту, о чем-то мучительно размышляя, Анхель резко повернулся к Алесте. Та еле успела закрыть глаза и принять сонное выражение на лице. Парень быстро подошел к кровати, сел рядом и посмотрел на девушку сочувствующим взглядом. Затем его рука оказалась над головой Алесты. Она почувствовала теплую волну воздуха, будто на ее глаза легла пелена. После этого Анхель встал, подошел к окну и начал медленно растворяться… Что было дальше, бедная девушка уже не видела. Она провалилась в глубокий сон.