Авиатор: назад в СССР 10
Шрифт:
Я же решил забежать вначале в свою комнату на первом этаже. Едва я успел открыть дверь, мне в нос ударил запах табака и алкоголя.
На кровати дымил, покуривая сигару Барсов. Он чуть не упал с неё, увидев меня.
— Серый, ты хоть куда-нибудь ездишь без приключений? — спросил меня со всей серьёзностью Барсов.
— Последнее время что-то не получается, — ответил я, бросив форму, которую нам выдали повторно, на свободную кровать.
— Родин, здорово! — воскликнул Гусько, сидевший за столиком с каким-то лысым
— Маэстро Родио! — ещё громче Гусько вскрикнул усатый Хорхе Бенитес, с которым мы знакомы ещё с Осмона.
Взглянув на меня, эти двое удивились внешнему виду, измазанной гражданской одежде. Да и прибытие в столь позднее время их озадачило.
Приведя себя в порядок, я был сытно накормлен своими товарищами.
— Дело не простое. Техники хватает. В Лубанго полк МиГ-21. Рядом город Намибе, там ещё один. Ну и в Менонге будем периодически летать. А это уже совсем близко к линии фронта, — рассказал Гусько.
— Насколько я знаю, нам нельзя участвовать в войне. Мы только учим и через месяц домой, — ответил я, разворачивая большой накомарник над кроватью.
— Так и будет. Я уже по своей Миле соскучился, — сказал Марик.
Вот только есть у меня сомнения, как мы так быстро справимся.
Наутро мне предстала картина большого двора нашего дома. Небольшая баня с огромным пятитонным резервуаром для воды, в которую уже собирались войти двое. Вдобавок мне показали место, где зарыты дополнительные резервуары — два герметичных пенала от ракет ЗРК «Печора».
Чуть дальше волейбольная площадка и несколько огородов. На них уже работали женщины. Очевидно, что это женщины, которые приехали за своими мужьями. И завершает это всё — бомбоубежище.
Пока мы ехали на аэродром, я успел рассмотреть Лубанго.
— Вот еду, Серый, и как будто «Клуб путешественников» смотрю, — мечтательно смотрел за окно автобуса Марик.
На улице ещё не жара, но воздух уже начинает дрожать от приближающегося зноя.
Земля повсюду красная, как будто посыпана перцем. Дома обшарпанные и неухоженные, и все улицы полны местными темнокожими людьми.
А потом я увидел горный хребет Серра-да-Шелла. Кажется, что он высоко уходит в небо, а белые облака низко стелятся на нём, словно одеяло. Очень красивое и необыкновенное зрелище!
И самое примечательное — статуя Иисуса Христа из белого мрамора с расставленными руками. Памятник находится на одной из вершин хребта Серра-да-Шелла.
Въехав на аэродром, мы сразу отправились в штаб полка. Штыков уже был здесь, как и ещё один лётчик, прибывший обучать ангольцев и выполнять тем самым свой интернациональный долг.
— Дамир Ренатов, — представился он, и мы поздоровались со своим новым коллегой.
Высокого роста, худой и слегка шепелявящий парень. Приехал он с полка в Кубинке. Я сразу же спросил у него про судьбу лейтенанта Тубина, которого
— Нормально. Сам решил уйти в транспортную авиацию, — сказал Дамир и повернулся к открывшейся двери. — А вот ещё один.
В класс подготовки вошёл паренёк, которого я ещё совсем недавно видел во Владимирске. Как я и предполагал, мы с ним ещё пересечёмся.
— Здорово, Родя! Снова в одной группе! — радостно воскликнул Костя Бардин, обнимаясь со мной.
— Привет, Костя! Так совпало. Мне сюда не было резона ехать. В испытатели же поступил, — ответил я, и Бардин покачал своей светлой шевелюрой.
— Поздравляю. Давно приехал? — спросил Костян, присаживаясь со мной за стол.
— Вчера.
В небольшом классе мы должны были ждать Штыкова, который придёт и расскажет о нашей работе. Дамир и Костян уже начали работать с ангольцами. Так, что они поделились первыми впечатлениями.
— Пока терпимо, но им нужно на удары по наземным целям летать, а практики у них никакой, — ответил Дамир.
Пока Гусько и Марик расспрашивали Ренатова о других, более важных вопросах, касаемо покупок и алкоголя, мы продолжаем общаться с Костяном.
— Опять ты к себе неприятности притягиваешь, Серёга. Первый день в Анголе и сразу в переделке.
— Способ меня встретить я не выбирал. Так уж получилось. Кстати, что ещё будет доводить Штыков?
— Да как обычно. Новости расскажет. В Лубанго нет телевизоров, — сказал Костян.
Дверь открылась, и на пороге появился Штыков. Настроение у него было совсем недоброе, а у человека, вошедшего за ним и вовсе оно было дрянным. Это был советник местного главкома ВВС Совенко.
— Все здесь? Прекрасно! А теперь слушайте, что передаёт «Центр», — сказал Тимур Борисович и достал из портфеля телеграмму. — Ваша учебная миссия теперь превращается в учебно-боевую.
Глава 4
Морально я к чему-то подобному был готов. Надеяться, что моя командировка здесь продлится только месяц, было бы весьма опрометчиво. Всё равно бы нашлись какие-то причины, чтобы продлить её.
— Тимур Борисович, а чем обусловлено изменение статуса? Если мне не изменяет память, на инструктаже перед командировкой строго-настрого говорили — в бой не вступать, вас тут нет, вы только учите ангольцев, — сказал Марик, развалившийся на стуле.
— Барсов, ты можешь ехать домой, — ответил Совенко.
— Серьёзно? — удивился Марк.
Мне эта сцена напоминает постоянные перлы Барсова в Афгане. Какую только чушь он не спрашивал во время подобных общений с начальниками.
— А как же! Дорогу знаешь или показать? А ещё номер своей части и фамилию командира не забудь сообщить. Ему такое письмо придёт, что он сам рапорт на увольнение напишет, — пригрозил Марику Совенко.