Авиатор: назад в СССР 12+1
Шрифт:
Водная гладь светло-бирюзового оттенка приближалась. Надо дотянуть и выровняться уже у самой воды. Главное – момент не проморгать.
Пространство мониторят корабли американцев, а самые мощные РЛС системы «Иджис» стоят на крейсерах «Тикондерога».
– Серый, не сильно низко? Нас вроде не преследуют.
– Корабли НАТО где? – спросил я, посматривая на развёрнутую карту на левом дисплее.
– 85 километров на Запад.
– Мы ещё в зоне обнаружения их РЛС. Надо принять восточнее.
–
– Думаю, мы их внимание переключили. Не поуправляешь? – спросил я.
– Давай. Управление взял.
– Передал.
Морская гладь настолько близко, будто ты плывёшь, несёшься по воде на огромной скорости.
– На локаторе никого не видно. Оторвались, – сказал я, но вот ощущение такое, что нас уже ведут другие станции.
Перед входом в залив Сидра набрали заданную маршрутом высоту. Здесь к нам пристроился другой «эскорт». На локаторе возникли две метки от чужих самолётов.
– Союзники встречают? – спросил Николай.
– Пока не вижу, но летят быстро. Не «Хорнеты».
Через несколько километров показались и ливийские МиГ-25, взявшие нас под сопровождение. Стального цвета фюзеляж с огромными воздухозаборниками. Под фонарём у них нанесён круг зелёного цвета и эмблема авиабазы, к которой приписаны самолёты. На киле флаг Ливии – зелёный прямоугольник.
– 321й, на связь, – с большим акцентом вызвали нас.
– Ответил.
– Вы вошли в суверенное пространство Ливии. Следуйте за нами. Как приняли? – запросил ведущий пары.
– Понял. Следуем за вами.
При этом ведущий вышел вперёд и покачал крылом. Я внимательно посмотрел на подвески перехватчиков. Ракеты Р-40, подвешенные у ливийцев, выглядят весьма грозно.
Перед глазами уже виднелась слегка зелёная полоска берега африканской страны. Почти 90% Ливии – пустыня с разломами плато и редкими оазисами.
Побережье в районе Триполи поражало красотой скалистых берегов и несколькими малыми островами. Столица страны в эти годы, как и вся Ливия, процветала. Хорошая социальная политика, высокое благосостояние народа, а также курс динара – валюты Ливии, был крепче доллара. Неудивительно, что эту страну мечтали растащить на сферы влияния «стервятники из-за океана».
Всё же, полковник Каддафи строил социализм, непохожий на советский.
– Чего-то они не спешат нас снижать, – сказал я.
Как только прошли береговую линию, нам необходимо было бы начать выполнять заход на посадку. Я взглянул на карту. Столица Триполи осталась справа от нас.
– Снижаемся, 3000 метров, – дал команду ведущий пары МиГ-25.
Не так уж и удобно снижаться за таким «манёвренным» самолётом, как 25й. В скорости нам с ним не тягаться. А медленнее 600 км/ч ему лететь сложновато.
«Краски»
– А вот и настоящая Ливия, – расстроено сказал по внутренней связи Николай.
Вереница гор и холмов сменилась золотистыми барханами. Бескрайняя пустыня Сахара, а точнее, одна из её частей – Ливийская пустыня. Поразительный размах. Смотришь, а горизонт сливается с небом в одну жёлтую полоску. Такое ощущение, что дальше, кроме песков ничего.
Солнце припекало через остекление фонаря.
– Идём за мной, – вышел в эфир ведущий пары МиГ-25 и мы начали снижаться дальше.
Пустыня приближалась, но с ней и приходило ощущение, что ничего здесь нет. На какой аэродром ведут нас эти лётчики неизвестно.
– Выпускаем шасси, механизацию, – дал команду ливиец.
Я взял управление на себя, поскольку впереди у меня обзор лучше. Снижение продолжаем.
– Тут нет ничего. Он нас в пустыне схоронить хочет? – возмутился Коля.
Я продолжал снижаться вместе с ливийцем. Внизу наблюдались накатанные дороги среди песчаных холмов. Где-то можно было увидеть извилистую асфальтированную дорогу.
– Серый, давай в набор. Расшибёмся!
– Не торопись.
Прошла ещё минута. Никаких тебе полос или площадок.
И только я приготовился вывести двигатели на максимал, как возник… мираж. Осевая линия, нанесённая белым цветом, будто на песке. Появились и огни подхода. Очертания стоянок и высоченные кили транспортных Ил-76. Вот и аэродром!
– Наблюдаю полосу, – сказал я в эфир, чтобы меня услышали ливийские лётчики.
Один из них что-то произнёс на арабском, прекратил снижение и убрал шасси, переводя самолёт в набор.
– Да где?! – возмутился Коля.
Прошли торец полосы, и тут Морозов прозрел.
Касание, и мы аккуратно стали тормозить. Куда рулить, непонятно, поэтому свернули в ближайшую рулёжку. Едва мы освободили полосу, к нам подъехал пикап. В последний момент я успел не столкнуться с ним.
– Лихачи! Чего лезут под колёса?
– Они у себя дома, Коль. Наверное, тут так принято.
Из машины вышел человек в песочном обмундировании, солнцезащитных очках и тапках. Он помахал нам рукой. Мол, надо следовать за ним. Служба здесь, видно, не сахар. Раз можно тапки носить, видимо, жара очень сильная.
– Серый, давай фонарь откроем, а то жарко становится.
Но это было опрометчиво. Только я открыл фонарь, как в кабину ворвался обжигающе горячий воздух. Да такой, что щёки сразу стали пылать от жары. Зря только маску отстегнул на рулении.