Авиатор: назад в СССР 5

Дорин Михаил

— Так… а как… — как можно убедительнее, я изображал шок.

— Вот так, Родин. Вот именно так, — вздохнул Пупов, и нагнулся ко мне ближе, переходя на шепот. — Сергей Сергеевич, вы молодой парень. Всё ещё впереди. Зачем вам связываться с такими антикоммунистические элементами, как Томин, Гаврюк, Буянов? — сказал капитан, стряхивая пепел прямо на пол. — На них давно у меня папочка особая красная собрана, — подмигнул он мне.

— Что, на каждого? — сказал я удивлённым тоном, пытаясь выглядеть как

можно более убедительным в своём вранье.

— Ещё бы. На Томина даже две. Могу показать.

Ага, покажет он свои служебные документы! В очередной раз из меня пытаются сделать стукача. Теперь ещё и требуют оклеветать своих командиров.

— Нет, спасибо. Я вам верю, — замахал я руками.

— Перестань под дурака косить, Родин! — воскликнул Пупов. — Думаешь, я не вижу, как ты извиваешься.

Мда, он точно не глуп, но легенду нужно соблюдать.

— Не хочу я, чтобы ты свою жизнь портил. Из армии попрут, а там сядешь на стакан, если не найдёшь работу. Сопьёшься и все вытекающие из этого последствия. Оно тебе надо?

Ох, и с козырей пошёл, чекист! Уже рисует мне мрачные перспективы, ничем их не подкрепляя. Осталось только мне согласиться, и он изложит весь свой план.

— Не надо, товарищ капитан, — ответил я.

— Ну вот. Давай, мы с тобой напишем одну небольшую бумагу. Ты там только распиши, как всё было. Если сомневаешься, я тебе подскажу, как написать.

— Мне казалось, что особые отделы уже не работают в таком ключе. Показания, вроде, не выбивают.

— Ты за кого меня принимаешь? — поправил он мне воротник ДСки, в которой уже становилось жарко в помещении. — На дворе не 39 год. Никакого насилия. Или ты думал, сейчас я тебе надиктую, что написать, а потом и крестик поставлю за тебя?

Конечно, нет! Второй раз из меня идиота делает за пять минут. Сначала предложил помощь в написании, а теперь честность свою показывает.

— Ладно, что вам написать.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Пупов, предвкушая моё с ним сотрудничество, и пошёл опять за стол.

Сейчас даст подписать бумагу или скажет описать всё, как было. Только с небольшими уточнениями в его редакции.

Пупов вернулся на своё место и достал из тумбы чистый лист бумаги.

— Давай, Сергей. Пиши.

— С самого начала?

— Абсолютно. Подробное описание.

Ух, есть теперь, где мне разгуляться! Сочинение о том, как я провёл свой первый боевой вылет Пупову должно понравиться.

Время шло, а я всё писал и писал. Пупов сначала был радостным, но по прошествии десяти минут он стал посматривать в бумагу. А их уже набралось три.

— Родин тебе ещё долго? — спросил Пупов, выкуривая уже третью сигарету.

— Товарищ капитан, всё описываю, как было. Все нарушения должны быть известны командованию.

— Само собой. Но ты поторопись,

по-возможности.

Очень тороплюсь! Бегу и волосы назад! Строчу, как струйный принтер. Вот как раз заканчиваю момент с прибытием на предполётные указания утром.

Как и просил Пупов, начал я описывать все подробности сегодняшнего дня. А начался он с плановых полётов, между прочим. Вот я и пишу, фактически выдержки из Наставления по производству полётов НПП.

Написание моего «творчества» прервал приход гостя. Правда, не думаю, что в кабинет к особисту ходят погостить.

— Пётр Петрович, чем занимаешься, — спокойно спросил вошедший офицер. И кажется этот спокойный голос мне знаком.

Пупов несколько задёргался на своём стуле. Без стука в кабинет мог войти только старший по званию и должности.

К столу подошёл человек в песочном летном комбинезоне, перед которым я решил встать и представиться. Как-никак, а ведь старый знакомый, майор Поляков — особист Белогорского училища.

— Знаю, что ты Родин. Как себя чувствуешь после полёта? — спросил Михаил Вячеславович, похлопав меня по плечу.

— Всё хорошо. Спасибо.

— Петр Петрович, а чем вас Родин заинтересовал? — всё также спокойно спросил Поляков у Пупова, забирая со стола мой рапорт. — Ах, да… я сам с ним побеседую, а вы пока на КП сходите.

— Понял вас, — кивнул Пупов и быстро вышел из кабинета.

А что так можно было? Слишком как-то просто всё. Может, у меня сегодня удачный день и меня обойдёт стороной внимание особистов.

— Садись, Сергей Сергеевич. Как ты уже понял, теперь и я в ТуркВО, — сказал Поляков, присаживаясь на место Пупова.

— И как вам здесь, товарищ майор?

— Подполковник, — поправил он меня. — Быть начальником особого отдела воюющей дивизии гораздо интереснее, чем в училище. Ну, ты это и так понял, раз пообщался с товарищем Пуповым, — улыбнулся Поляков, складывая пополам мои листы.

— Он не так глуп, как кажется.

— Представь себе, я это заметил, — сказал Михаил Вячеславович и сложил листы еще раз пополам. — Есть ко мне вопросы, Сергей Сергеевич?

Поляков взял ножницы и разрезал на несколько частей листы. Затем сложил их в стопочку и положил в карман.

— Вам черновиков не хватает, что вы мой рапорт решили порезать?

— Я бы не называл рапортом перечисление основных положений Наставления по производству полетов. Если Пупов в этом не разбирается, то я это заметил сразу.

Приятно разговаривать с грамотным человеком. Да только теперь нужно понять, что от меня хотят особисты. Поляков в училище мне казался адекватным человеком, особенно после случая Лёшей Баля. Возможно и здесь он разберётся по уму.

— Там написано, все, как и было в действительности.