Авиатор: назад в СССР 8

Дорин Михаил

– Да они на себя огонь вызывают! – громко сказал в эфир Валера.

– 117й, координаты получены? – задал вопрос зам главкома ВВС, но Гаврюк не ответил. – Удар подтверждаю, – тихо сказал генерал.

И как-то на душе стало неспокойно. Ощущение, что этих ребят из «Каскада» уже нет. Будто мы уже нанесли этот удар и продолжаем крутиться, в надежде услышать от них ещё одну команду.

Валера медлил с решением. По мне, так тяжелее доли нельзя придумать.

– 118й, левый разворот, крен 45, курс 310, и… раз! – дал мне команду Гаврюк, но в

каждом слове чувствовалась тяжесть принятия этого решения.

Район, куда нанесли свои удары пара Гнётова, угадывался среди гор по густому дыму. Населённый пункт Чахардель был уже на линии боевого пути. Севернее та самая отметка 689.

– Занимаем 1500. Обороты 84, – сказал Валера, и мы начали снижаться.

– Установил, – доложил я, отклонив рычаг управления двигателем в соответствующее положение.

От волнения даже спину закололо. Поглядываю на тумблер, отвечающий за работу вооружения, но рука не подымается переключить его в нужное для сброса бомб положение.

– 733й, 117му на связь! – ещё раз запросил Хрекова Валера, но и здесь они нам не ответил.

Необходимую высоту заняли. Перед точкой сброса нужно снизиться до 800 метров. Для надёжности применения этих бомб.

– «Главный» включаем, – дал команду Валера, но я не стал тянуться к тумблеру вооружения.

Ну не могу я так! На головы своих парней скинуть две бомбы. В тротиловом эквиваленте взрыв от одной бомбы равен больше чем тонна. Сплошное облако в радиусе 300 метров убьёт, разрушит, спалит всё.

– 118й, включаем «главный», – повторил Валера.

Дальномер отсчитывает до цели 10 километров. Нужно решать.

– Включил, цель наблюдаю, – ответил я, переставив тумблер в нужное положение.

На прицеле уже загорелась лампа «пуск разрешён», но мы ещё не подошли к точке сброса.

– Занимаем 1000, разгон 900, – дал команду Валера, и я добавил оборотов двигателя.

Валера вышел вперёд, как мы и договаривались на земле перед вылетом. Перед глазами уже те самые укрепления, откуда идёт стрельба. Духи окружили эти разбитые строения, пытаясь выбить оттуда наших бойцов. После сброса бомб все в округе погибнут. Надеюсь, что жизни наших ребят того стоили. И это тот самый момент, когда нельзя про нашу работу сказать, что она самая лучшая в мире.

– До цели 5. Готов к сбросу, – доложил Валера.

– Готов, – подтверждаю я.

Скорость на приборе расчётная, цель всё ближе. Дыхание становится чаще, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Палец уже на кнопке сброса. Как же так…

– Вывод! Вывод, вашу мать! Отбой! – прокричал кто-то в эфир.

– 118й, в набор! – командует Гаврюк, но я раньше него уже набираю 2000 метров, увернувшись от самолёта своего ведущего.

Чуть не сошлись мы с ним в воздухе во время выхода из атаки. Только, что за ерунда происходит?

– Торос, 733й, наблюдаю вас. Готов забрать, – звучит в эфире бодрый голос Хрекова.

Валера дал команду развернуться на цель ещё раз, чтобы посмотреть на это чудо. Снова вышли на боевой

курс, а впереди выполняет заход на возвышенность Ми-8, отстреливающий ловушки от ракет.

– Работаем гвоздями. Цель – северный склон, – сразу дал команду Валера, и я быстро переключил выбор оружия на пушку.

– Готов. Цель наблюдаю, – ответил я, но Гаврюк стал смещаться вправо.

– С курсом 110 работаем. Выравнивай, – скомандовал он, и я сделал небольшой манёвр по направлению, похожий на «змейку».

– Выполнил.

– 117й, захожу на посадку. Время загрузки минута, потом ухожу, – сказал в эфир Хреков, который был очень напряжён в эти минуты.

Сейчас всё это скопление духов будет палить по его вертолёту. Площадки для посадки там нет, а значит, он зависнет в сантиметрах от земли.

– Цель вижу. Внимание, огонь! – громко командует Валера и отстреливает длинную очередь из пушки по духам в чёрном одеянии.

– Огонь! – жму я на кнопку стрельбы из пушки, когда Гаврюк резво уходит в набор высоты.

Набираю 4000 метров и пристраиваюсь к Валере.

– Справа на месте, – доложил я, и мы вышли в точку начала ещё одного захода для стрельбы.

– 733й, готовы ещё один заход сделать, – сказал в эфир Валера.

– Бомби! Бомби, говорю! – кричал Хреков, и от отметки 689 вверх медленно стал подниматься его вертолёт.

Неужели этот боевой кабанчик сумел?! Давно такого чувства эйфории не испытывал. Осталось только выполнить его указание.

– 118й, работаем каплями. Высота сброса 1000, наклон 30. Паашли! – громко командует Валера, и я перевёл самолёт на пикирование.

– Наклон 40! – кричу я в эфир, поскольку с углом 30 не сможем мы точно сбросить ОДАБ.

– Понял, 40, – тут же соглашается Валера, и мы начинаем пикировать.

Земля быстро приближается, слегка повис на ремнях. Вижу, как чёрные силуэты бегут во все стороны. Давление на живот повышается, а самолёт так и хочет начать выход из атаки.

– Внимание, сброс! Выходим влево! – командует Валера.

Жму на кнопку, и бомбы уходят вниз. Ручку отклонил на себя, самолёт просел и передо мной это проклятая отметка 689. Слишком большая скорость ввода была, но запаса ручки хватает вытянуть себя из этого пике. Указатель перегрузки даёт понять, что она уже равна почти 8. Давит родимая! Вжимает в кресло, форсаж включил на автоматизме, как и отстрел ловушек. Смотрю в перископ и вижу позади яркие блики диполей.

Голову поворачиваю влево и смотрю на результат. Зрелищно выглядит взрыв четырёх объёмно-детонирующих бомб. Вспышка, сплошное белое облако и ударная волна, пошла растекаться по всей территории ущелья.

– Занимаем 5000. Вух! – выдыхает Валера, а вот я ещё не совсем отошёл. Чувствую, как по спине скатываются капли пота, а во рту сильно пересохло.

Валера скомандовал сделать ещё пару виражей, чтобы уточнить местоположение Хрекова.

– 733й, 117му, – запросил Гаврюк.

– Отв… ответил, – прозвучал какой-то дрожащий голос.