Аврора Горелика (сборник)
Шрифт:
На сцене остаются только Алехандро и Голова.
АЛЕХАНДРО
Может быть, вы объясните мне, что все-таки это значит?
ГОЛОВА
А что вас, собственно, интересует? (Она не проявляет к Алехандро ни малейшего интереса и уже начинает медленно откатываться в глубину сцены.)
АЛЕХАНДРО
Вы вторглись в мой сюжет, похитили моих героев, любимую девушку, наконец…
ГОЛОВА
Это
АЛЕХАНДРО
Катитесь к черту!
ГОЛОВА
К черту? С удовольствием, с удовольствием… (Укатывается со сцены.)
АЛЕХАНДРО
(вслед). А мне-то куда деваться?
ГОЛОВА
(из-за кулис). Ваше дело, мой дорогой, ваше дело.
АЛЕХАНДРО
(бредет один по сцене, в отчаянии заламывает руки). О, горе! Откуда вырвалась эта мрачная гадина? И почему его мерзкие черты мне так знакомы? (Подходит к пальме, трясет ее.) Я остался совсем один. Пошли мне что-нибудь, о Дерево Свободы! (Трясет.) Ничего, полный ноль! Неужели придется возвращаться туда?
Картина вторая
Фон сцены – огромные стекла. Огромные буквы «MASKULINAS». Перед офисом радиаторами вперед стоят три белых «ягуара», открытые машины, роскошные, пленительные.
На просцениуме трущоба. Перед трущобой сидит грязный и оборванный Алехандро. Он пишет, сочиняет роман, но пишется ему плохо – его мучит голод.
На просцениум выходит Человек-сандвич. На груди и на спине у него плакаты «Самые жирные в мире колбаски «Наполеон III». Рекомендуем господам-гвардейцам!»
АЛЕХАНДРО
(сандвичу). Эй, парень, дал бы свободному художнику кусок колбасы.
САНДВИЧ
Да я ее сам три года уже не жрал.
Появляется 2-й сандвич. «Масло «Бисмарк» – лучшее в мире средство от дистрофии».
АЛЕХАНДРО
(2-му сандвичу). Каплю масла будущему Шекспиру!
2-й САНДВИЧ
Я сам пять лет уже не жрал масла. К нам в бидонвиль вообще его не завозят.
Появляется 3-й сандвич. «Лучшие в мире булки
АЛЕХАНДРО
(3-му сандвичу). Эй, друг, отломи кусочек будущему национальному гению!
3-й САНДВИЧ
С ума сошел! Я сам уже восемнадцать лет не ел хлеба.
АЛЕХАНДРО
(сандвичам). Что же вы едите, ребята?
САНДВИЧИ
Варим
подметки
от ботинок.
Мы видим, что все трое сандвичей босы.
АЛЕХАНДРО
(горько). Просто не хочется открывать глаза на эту проклятую действительность.
Появляется 4-й сандвич, он одет в блестящую униформу, на ногах крепкие сапоги, сам бодр и свеж. «Фирма «Маскулинас» в рекламе не нуждается. Пейте ошеломляющий виски «Маскулинас».
4-й САНДВИЧ
(1,2,3-му сандвичам). Жрать хотите, ребята?
САНДВИЧИ
Очень даже так.
4-й САНДВИЧ
Выпить хочется?
САНДВИЧИ
Чтобы не так, так очень даже так.
4-й САНДВИЧ
Бросайте ваши дурацкие плакаты!
Сандвичи с грохотом швыряют плакаты.
4-й САНДВИЧ
На первый-второй рассчитайсь!
САНДВИЧИ
Первый, второй, первый, второй, первый, второй, первый, второй, первый, второй…
4-й САНДВИЧ
Ряды вздвой! Шагом марш!
Сандвичи вздваивают ряды и, маршируя, удаляются.
4-й САНДВИЧ
(развязной походочкой приближается к Алехандро). Ну а ты, свободный художник?
АЛЕХАНДРО
Прочь!
4-й САНДВИЧ
У-тю-тю-тю! Ах ты, наш маленький, независимый, аполитичный…
АЛЕХАНДРО
Оставьте меня в покое!
4-й САНДВИЧ
(нагло копаясь в рукописях Алехандро). Что мы тут пишем, что мы тут сочиняем? (Читает.) Какой слог! Какой стиль! Какая мощь! Он увидел огромную пальму и услышал пение…
АЛЕХАНДРО
(вскакивает в бешенстве). Сейчас я тебе дам, подонок!
4-й САНДВИЧ
(отскакивает). Чье же пение он услышал? Ослов? Козлов? Или какой-нибудь сексуальной дешевочки?