Автобайки
Шрифт:
– Фиг его знает!
– зло отвечает мужик и переминается с ноги на ногу. Понимает: вот-вот обман должен раскрыться и тогда ему уже не сдобровать. Ему остается уповать лишь на медлительность врачей.
Наконец гаишник докуривая сигарету, протягивает будущему отцу руку:
– Ну, с пацаном тебя! А нам пора ехать. Служба! А то бы подождали и порадовались вместе.
Они уже подошли к своей машине, как дверь приемного отделения с грохотом открылась и в проеме появилась знакомая роженица с подушкой в руке. За ней на крылечко вышел пожилой врач:
– Охренели, - кричит он на всю округу, - Вы что
У хотевшего уже усесться в салон инспектора, при виде "разродившейся" в считанные минуты женщины, от удивления выпадает сигаретный бычок из рта.
В общем "счастливый", но несостоявшийся отец был лишен прав на полгода... Он считал, что все из-за супруги - перестаралась она в своей роли...
1998 г.
ПО ДЕВОЧКАМ
А погода была ужасно туманная. Да и ночь темная выдалась. Луна куда-то запропастилось, и на взлетной полосе, хотя все мощные прожекторы были включены, в трех шагах ничего видно не было. О каких взлетах-посадках могла идти речь. За несколько лет работы в аэропорту Жорик впервые три часа подряд скучал в дежурке, листая потрепанные эротические журналы, которые со всего аэровокзала стаскивали в комнату для отдыха, аэропортовские водители. А потом ему позвонил дружок с картонажной фабрики, которая размешалась между кладбищем и взлетной полосой.
– Скучаешь?
– Ага, - ответил Жорик, разглядывая на фотографии бюст обнаженной женщины.
– Хочешь я тебя приятно удивлю?
– Ну давай, попробуй.
– Тогда приезжай.
До конца смены три часа оставалось, а туман и не думал рассеиваться. Жорик портативную рацию в карман засунул и, выходя из дежурки бросил диспетчеру, мол, пойдет прогуляется, а в случае надобности быстрее "Конкорда" в дежурку прилетит.
На КрАЗе до картонажной фабрики десять минут езды. А до кладбища, где они условились о встрече с друганом, и того ближе. Раз - и тягач Жорика был уже около уютного склепа - неизменного места встреч.
– Ну, удивляй, - сказал Жорик, спрыгнув с высокой подножки.
Дружбан с трудом подвинул к себе тяжелый мешок и загадочно улыбнулся:
– Ну, раскрывай рот пошире, - он залез рукой в мешок и вытащил бутылку из-под шампанского, - Ра-аз!
– Самопал, что ли?
– Два-а-а. Три-и-и. Четыре-е-е.
– товарищ, не отвечая на конкретный вопрос, доставал из мешка бутылки и ставил их на могильный столик.
– Тоже мне - самогоном удивил, - невесело вздохнул Жорик.
– Сам ты - самогон. Это шампанское - "Абрау-Дюрсо".
– Откуда в этой унылой стране "Абрау-Дюрсо"?
– нисколько не поверив товарищу, хмыкнул Жорик.
– От верблюда. Зарплату нам шампанским выдали. Из расчета по семнадцать рублей за бутылку. Хоть купайся теперь в нем. Знаешь, что такое бартер?
– Ты - мне, я - тебе.
– То-то. Наша фабрика им гофротару, а они нам шампанское. Хочешь продавай за наличные , а хочешь - жри сколько влезет.
– А кому продавать будешь?
Друган пожал плечами:
– Пока не решил еще. Может быть ты поможешь с реализацией?
– Подумать надо, - ответил Жорик.
Они помянули усопших и выпили три бутылки. Пена лезла изо рта, а в голове как ничего и не бывало. И туман не рассеивался, и рация молчала. Организм "Абрау" не воспринимал, а душа уже хотела
– Может быть коктейль сделаем?
– предложил Жорик, - У меня в тягаче бутылка "Кубанской".
Коктейль смешивали непосредственно в организме. Пили "Кубанскую", а закусывали "Абрау". Жить стало легче. И в светлеющем небе между туч вдруг завиднелась размазанная луна.
Жорик вспомнил о замусоленных эротических журналах, которые остались в дежурке, и душа захотела женской ласки.
– Хочу девочек.
– сказал он товарищу.
– Бери лопату и выкапывай. Здесь их много, - отпустил черную шутку друган.
– Дурак, мы поедем к стюардессам.
– Как же! Так они нас прямо и ждут в шесть утра.
– С шампанским можно и в шесть утра. Тащи свой мешок к тягачу.
Спецмашина взревела мощным мотором и, моргая мигалками, понеслась по взлетно-посадочной полосе к хабаровскому "ИЛу", в котором ночевали знакомые бортпроводницы.
– Сколько у тебя бутылок осталось в мешке?
– старался перекричать рев двигателя Жорик.
– Тридцать с лишним.
– Пять пропиваем, а остальные впариваем стюардессам по двадцать пять за бутылку. Идет?
– Я знал, что у меня есть настоящий друг.
Они были уже около самолета, который выполнял рейсы на Хабаровск. Но в последний момент, когда тягач свернул со взлетной полосы и хотел проскочить под крыльями лондонского "Дугласа", раздался громкий скрежет металла. Они остановились и выскочили из машины. На бетонной площадке лежал кусок серебристого металла. Того самого, которого не хватало в крыле самолета.
По трапу сбегали проводницы, что-то выкрикивая на непонятном языке.
– Приехали. Вот тебе и девочки, - хрипло констатировал факт Жорик.
– "Абрау-Дюрсо" сразу предлагать или потом?
– растерянно спросил друг, глядя на оторванный закрылок.
– Можешь сразу, - грустно улыбнулся Жорик, - Только на всей вашей фабрике столько шампанского не найдется, чтобы полностью расплатиться.
В кармане запищала рация...
1998 г.
ДОГОВОРИЛАСЬ
После третьей сдачи экзаменов по вождению жена наконец-то получила водительские права. Вбежав в прихожую, она долго прыгала от счастья и, немного успокоившись, объявила, что с завтрашнего дня я должен стать её пассажиром. До тех пор, пока она окончательно не освоится за рулем и не выучит дорогу до работы и обратно. Спорить было бессмысленно, и я согласился.
По утрам мы загружались в нашу видавшую виды "восьмерку" и начинали вылавливать все городские ямы и колдобины. Она без умолку болтала о всякой всячине, забывала вовремя переключать передачи и нажимала на рычажок поворотника к месту и не к месту. Я бы не сказал, что она совсем не умела водить машину, но все, по моему убеждению, у неё получалось с опозданием. И чтобы как-то сгладить свою вину, она говорила, говорила, говорила...
Через неделю моя нервная система совсем истощилась, я практически охрип, и если мог, разговаривал только на самом эмоциональном и понятном каждому автомобилисту языке. Правда, был и один положительный плюс: я понемногу стал привыкать к самым неожиданным виражам и торможениям. Благо, лелеял себя надеждой, что через пару дней, как обещала моя супруга, моим мучениям придет конец и она самостоятельно отправится в дорогу.