Автобус славы
Шрифт:
Он оглянулся на Питс. Он все еще выглядел как пограничный город. Это был остров, стоящий в океане песка. Через дорогу от кафе он мог различить прямоугольные углубления в земле, где когда-то стояли здания. Вероятно, это была городская тюрьма, а также салун и, возможно, бордель или два. Все сгнило, а затем было унесено ветрами Мохаве.
Норман прищурился от яркого палящего солнца.
Бутс и Ники все еще поднимались в гору. Они уже покинули кладбище.
Направляясь к заброшенному дому на холме.
Вероятно, это был единственный дом, сохранившийся
Или, что более вероятно, владельцу шахты. В те времена такой человек имел власть над жизнью и смертью жителей Питса.
Его шахты.
Его город.
Перед мысленным взором Нормана предстал крупный мужчина лет пятидесяти, одетый в костюм и шляпу-цилиндр. У него были большие кустистые усы, и он стоял на крыльце с одними из тех старинных карманных часов в руке.
Нужно было следить, чтобы шахтеры не опаздывали на работу.
А когда все они спускались в шахты, рубя кирками забои, мистер Биг прогуливался по своему городку, пока одна из шахтерских жен не попадалась ему на глаза. Тогда он приказывал ей подняться к нему домой и помыться. Когда она освежалась, он по максимуму использовал свои права работодателя.
"О боже, о боже". Норман очень хотел бы оказаться на месте этого владельца шахты.
Фантазия была настолько приятной, что в его трусах чуть не произошла авария.
Остановившись, он сделал несколько спокойных вдохов. Впереди две женщины уже почти дошли до дома. Бутс могла попросить Ники показать ей чучела обезьян.
"Чем бы дитя не тешилось.
Надеюсь только, что она не принесет одно в трейлер в качестве сувенира. Я не хочу делить жилье с пыльным шимпанзе, который все время смотрит на меня стеклянными глазами. У кого угодно мурашки по коже пойдут".
Пройдя последние несколько ярдов по кладбищу, Норман увидел ряды новых надгробий, выполненных в другом стиле. На них было написано только одно имя. "Джанго". "М'Паллар". "Мансайз". "Ребо".
"Никогда не держал обезьян,– подумал он, - Но это, похоже, могло быть именами бабуинов и прочих макак".
Он направился к выходу с кладбища. Тропинка продолжала петлять по склону холма. Здесь все было практически бесплодно. Хотя справа от Нормана виднелись заросли гибискуса, где, возможно, среди камней под землей сочилась какая-то влага.
Дальше земля поднималась к более засушливой местности. Все, что он мог видеть, были зеленоватые пятна кактусов чолла. Отсюда их "пальцы" казались пушистыми и мягкими, но он знал, что они ощетинились острыми шипами.
Из сухих кустов возле надгробия с надписью "Стокер" донесся зловещий треск одного из плохих парней пустыни.
Норман поспешил дальше.
Вскоре он перемахнул через шаткий забор. Как раз вовремя, чтобы увидеть,
"Если Бутс проболтается о том, как я убил полицейских, Ники выбежит из дома и побежит через кладбище в кафе, где наберет девять один один.
Можешь поставить свой последний доллар на то, что этого не случится. Потому что я не могу этого допустить".
В голове Нормана пронеслись дикие мысли. Как он бьет Ники по голове одним из разбитых надгробий. А потом хоронит ее.
"Лучшее место, чтобы похоронить человека, которого вы убили, - это кладбище. В любом случае здесь полно трупов".
Он облизнул внезапно пересохшие губы.
"Конечно, Норми, прежде чем убить прекрасную блондинку, ты должен сначала воспользоваться ее услугами".
"Боже мой". Он остановился. Его собственные мысли испугали его. "Неужели я действительно начинаю думать, как Дюк? Что люди как жвачка. Жуешь их, а потом, когда вкус пропадает, выплевываешь".
Хотя сейчас было еще жарче, его кости, казалось, ломило от холода.
Тем не менее, сейчас он думал о своем выживании.
"Сначала надо установить кто здесь "Numero uno"[38]. Я, я и только я – вот кто реально важен.
Даже если это означает, что восхитительная Ники будет лежать в земле с обезьянами".
Норман быстрее зашагал к дому, когда пара зашла внутрь. Дойдя до него, он сразу же на цыпочках обошел его сбоку, а не подошел к парадной двери, через которую вошли Бутс и ее подруга.
Его сердце забилось быстрее.
Ладони вспотели.
"Боишься?
Да.
Взволнован?
Определенно".
Норман подумал, что, так или иначе, он все-таки испачкает свои штаны.
Он обошел дом сзади. Ставни свисали с петель. Песчаные бури давно содрали краску с деревянных стен. Они даже начали лепить оконные и дверные рамы причудливой формы. Но все стекла в окнах были на месте.
Возможно, за зданием ухаживали. Может тот старик, похожий на скорняка. Хэнк, вероятно, поднимался сюда, чтобы охранять здание.
"Значит ли это, что там есть что-то ценное?"
Норман дошел до дальней части дома. Здесь не было никакого двора. Все выглядело так, словно дом был взят откуда-то из другого места, а затем поставлен здесь, на вершине холма. Вокруг дома была только рыхлая сухая земля и камни. К окну подвала подкатился перекати-поле и уперся в него. Сзади дома возвышались желтые холмы. Это место было рекламой дикой природы. Оно было таким же бесплодным, как темная сторона Луны.