Автограф убийцы
Шрифт:
– Ваше алиби рассыпалось при первой же серьезной проверке, – спокойно возразила я. – Допустим, горничная могла поверить в то, что девушка вашего склада характера пытается обрести душевный покой, занимаясь бегом в шесть утра. Но поверит ли этому прокурор? Если бы не случайность, приведшая горничную в тот день к дверям вашего номера раньше назначенного срока, возможно, ее показания были бы существенным препятствием при доказательстве вашей виновности. Но, увы, горничная пришла тогда, когда пришла. И застала вас в тот момент, когда вы возвращались в гостиницу после убийства Фирузова. Следователь без труда просчитает время, необходимое на дорогу от строительной площадки до гостиницы.
– Вы
– И то, что вы наняли бомжа Ушлого для того, чтобы он и его дружки проделали дырку в заборе, тоже чушь? И то, что вы не один раз приходили в дом Фирузова под видом распространителя фирменной одежды и первый раз приходится на день смерти Дениса. Какая циничность! Заявиться в дом убитого, когда еще и нескольких часов не прошло с момента смерти, – потеряв самообладание, бросила я обвинение в лицо Полянской.
– Вы ничего не докажете, – нагло произнесла она.
Моя горячность привела ее в состояние покоя. Какие уж она сделала для себя выводы, не знаю, но только смелости ей это прибавило. «Впредь надо стараться сдерживать эмоции», – одернула я сама себя. Выдержав небольшую паузу, я продолжила:
– Вы глубоко заблуждаетесь, Светлана, если думаете, что ничего невозможно доказать. У меня имеется масса свидетелей, которые подтвердят вашу с Фирузовым связь. Любовница Фирузова видела вас в ресторане накануне смерти Дениса. Как вы объясните это?
– Почему я должна что-то объяснять? Ну, встретились. Случайное свидание. Пришли в один и тот же ресторан. Узнали друг друга. Решили поесть за одним столом. Достаточно или продолжить? – выдала возможный вариант событий Полянская.
– После того что он с вами сделал, у вас появилось желание разделить с ним трапезу? – с сомнением в голосе проговорила я.
– Я вообще человек незлопамятный, – усмехнулась Полянская.
– Вот это вряд ли, – возразила я. – А хотите, расскажу, как все было?
– А почему бы и нет? С детства сказки обожала, – согласилась Полянская, усаживаясь на стул возле входной двери.
Я удивилась такой покладистости. Предлагая рассказать все, что знаю, я никак не предполагала, что Полянская согласится. Но она не возражала и даже место поудобнее выбрала. «Или пытается выиграть время, или что-то серьезное задумала», – решила я, но рассказ начала. Говорила я долго. И про встречу Дениса и Могильникова, и про совместную работу в «Тандеме», и про откровения «Одуванчика». Светлана слушала внимательно. По мере продвижения повествования выражение ее лица не менялось, отражая лишь вежливую заинтересованность. Но когда я дошла до того места, как проникла в ее кабинет с целью отыскать ключи от квартиры Фирузова, нервы Полянской сдали. Вскочив со стула, она бросилась к двери. Я настигла ее в тот момент, когда она, схватившись за дверную ручку, пыталась выскочить из кабинета. Оттолкнув Светлану от двери, я крикнула:
– Все кончено, Светлана. Вам некуда бежать.
– Отойди от двери, – с металлом в голосе произнесла Полянская.
В руках у нее появился пистолет. Наставив дуло на меня, она прицелилась. В самый последний момент я поняла, что она сейчас выстрелит, и ничком упала на пол. Пуля рикошетом отскочила от стены и вошла мне в предплечье. В следующее мгновение Светлана оказалась прямо надо мной. Глухой удар, и я полетела в черную бездну.
Очнулась я на больничной койке. Голова раскалывалась от нестерпимой боли. Предплечье, туго стянутое повязкой, ныло. Во рту пересохло.
– Пить, – произнесла я.
Вместо привычного звука горло издало лишь слабый писк. Несмотря на это, надо мной возникло лицо Могильникова. Радостно улыбаясь, он поднес стакан живительной влаги к моим губам
– Очнулись? Вот и славно. Ну, и напугали вы нас, Татьяна. Когда я увидел вас лежащей на полу в кровавой луже, то решил, что вас уже не спасти!
– Что произошло? Где Полянская? – окрепшим голосом спросила я.
– Успокойтесь. Все в порядке. Полянская сейчас в полиции. Дает признательные показания. Юленька, секретарша той фирмы, в которой работала Полянская, все мне рассказала. И следователю тоже. Представляете, она записала весь ваш рассказ на диктофон! – восхищенно произнес Могильников.
– Как удалось задержать Полянскую? – снова спросила я.
– О, это удивительная история. Когда-нибудь, когда я обзаведусь семьей, кучей ребятишек, а они, в свою очередь, настрогают мне две кучи внуков, я буду рассказывать им эту историю, как самое поразительное происшествие в своей жизни, – Могильников по обыкновению заговорил поэтическим слогом.
– А без литературных отступлений можно? – попросила я.
– Я прилетел в Тарасов и сразу поехал в «Фасад-ко», как вы и просили. Не успел я пройти и трех шагов, как на меня налетела какая-то женщина. Оттолкнув меня с дороги, она бросилась вон из здания. Я почуял недоброе. Бросился к дверям, из которых та выбежала, и увидел вас лежащей на полу и истекающей кровью. Около вас уже суетилась девушка. Потом я узнал, что ее зовут Юленька. Она крикнула мне, чтобы я немедленно задержал беглянку. Я понял, о ком идет речь, и помчался обратно на улицу. Та женщина, что выскочила из здания, голосовала на дороге, пытаясь поймать машину. Я понесся к ней, крича на ходу, чтобы она остановилась. Увидев меня, она поняла, что я не оставлю ее в покое, и бросилась наутек. Бегает она хуже меня. К тому же на каблуках участвовать в забегах на длинные дистанции не очень-то сподручно. Я догнал ее на перекрестке. К тому времени кто-то уже вызвал полицию. Полицейская машина затормозила возле нас. И Полянскую, и меня отвезли в участок.
– А вас-то за что? – удивилась я.
– А как же? Полицейский меня спрашивает, что произошло, а я ничего толком объяснить не могу. Твержу только, что девушка из офиса велела поймать беглянку. Он спрашивает, кто эта беглянка, а я не знаю. Он снова спрашивает, что за девушка велела ловить убегающую, а я снова ничего вразумительного ответить не могу. Он предпринимает новую попытку выяснить, что я делал в здании офиса «Фасад-ко», а я только и могу сказать, что меня вызвала туда еще одна девушка. Он плюнул и велел ехать с ним в участок. Не можешь, говорит, со своими девушками разобраться, будешь в «обезьяннике» сидеть. Память восстанавливать. Да чего вы смеетесь-то? Мне вот в тот момент не до смеха было.
Я действительно смеялась. Из уст Могильникова рассказ о встрече с полицейским звучал комично. И вообще, приехал мужик в офис, а там кино с перестрелкой, погоней и арестом! А если учесть, что буквально несколько дней назад Могильникова до смерти напугал обычный ночной взломщик, да так, что он тут же в другой город свалил, преследование вооруженной женщины и заключение под стражу можно считать высшим героизмом. Насмеявшись так, что простреленное предплечье начало сводить судорогой, я велела Могильникову уходить.
– Возвращайтесь со следователем. Сообщу вам подробности этого дела.
Уйти Могильников не успел. Дверь распахнулась, и в палату впорхнула Юленька. Ее сопровождал серьезного вида полицейский и Виктор Суровцев. В полицейском я признала следователя Алексея Шубина с участка, в ведомстве которого находился дом Фирузова. Компания шумно поздравляла меня с возвращением на этот свет, а я благодарно улыбалась. Все-таки приятно осознавать, что кому-то небезразлично, будешь ли ты жить или отправишься к праотцам на веки вечные.