Автократия Гоблинов 3
Шрифт:
— Садись.
Ещё раз опустив руки в воду, я снова зачерпнул полные ладони и слегка умылся. Посмотрел на отражающиеся в воде ночные звёзды и перевёл взгляд на устроившуюся рядом собеседницу.
— Во время твоей первой вечеринки всё было примерно так же, — улыбнулся я. — Тогда ты сбежала к побережью и смотрела на воду, думая о доме, который находился где-то далеко за ней.
— Я и сейчас о нём думаю, — ответила она, посмотрев в сторону оросительных каналов, а затем ещё немного в сторону, туда, где очень далеко отсюда находился её родной город. — Я вернулась назад, но своего дома
Ничего на это не говоря, я просто решил дать ей возможность высказаться.
— Мой город, он… другой. — Сказала она. — Не такой, как раньше. Я чувствую, что что-то плохое происходит. Мой папа, дедушка, семья. Кажется, что они все очень напуганы.
— Неудивительно, — не удержался я и вставил замечание.
— Дядя гоблин… — осторожно продолжила та. — Вы что-то знаете, да?
— Разумеется, — кивнул я. — Я знаю намного больше, чем ты думаешь.
— Вот как… — выдохнула та, став какой-то совсем грустной. — Как жаль, что я не способна им ничем помочь.
— Это зависит от того, что именно ты хочешь, — усмехнулся я. — Кажется, об этом мы с тобой тоже уже однажды разговаривали.
— Разумеется, я хочу сражаться! — Тут же ответила она, стиснув кулаки из всех своих крохотных сил. Огонь в её глазах за всё время ни капли не утих. Напротив, после нашего расставания он стал даже больше. Её простое желание силы теперь трансформировалось в нечто большее. Пребывание дома позволило ей взглянуть на этот мир поновому, и глядя сейчас в её глаза, я понял, что всё было не зря.
— Ясно… — выдохнул я, запрокинув голову и посмотрев на звёзды. — Прошло так мало времени, а маленькая девочка так выросла.
— …
— На самом деле, — сказал я не опуская взгляд. — Есть один способ.
— М?
— Я знаю, как ты можешь стать значительно сильнее, — твёрдо сказал я, только сейчас опустив взгляд и показав ей улыбку, полную довольства от оправдавшихся надежд и ожиданий.
— Дядя гоблин, — ответила та таким тоном, будто вот-вот действительно на меня обидится. — Вы снова надо мной издеваетесь…
— Я серьёзно, — ответил я, а затем посмотрел ей в глаза и спросил максимально серьёзным тоном, каким смог. — Скажи. Я когда-нибудь тебе врал?
— М-м-м, — протянула та, удивившись этому вопросу, а затем, немного подумав, ещё сильнее удивилась, но всё равно отрицательно покачала головой. — Нет. — Ответила она, растерянно хлопая глазами.
— Что это у тебя за вид? — Ухмыльнулся я, видя её озадаченную физиономию.
— Просто… — ответила она тем же растерянным голосом. — Пока вы не спросили, я даже не задумывалась, что какую бы чушь вы не говорили, это всегда оказывалось правдой.
— Ха-ха, — засмеялся я, думая, что так оно и есть. Я много чего говорил, что нормальный человек может посчитать за ересь. Однако я никогда, ни одного раза ей не соврал.
— Дядя гоблин… — снова спохватилась она, проговаривая слова слегка дрожащим голосом.
— Послушай, — сказал я, наклонившись к ней. — Давай я расскажу тебе, что в этом мире произойдёт завтра. Как изменится твой город, что случится со всеми живущими на континенте племенами, и что уже случилось с твоей собственной семьёй. Послушай мою очередную чушь, а затем, когда
Глава 36
Ночь на этом измученном солнцем континенте всегда была особенной, а сегодняшняя и вовсе отличалась от каждой до неё. Пока в одной стороне от города горели костры, жарилось мясо, звучали выстрелы и оголтелые зелёные туземцы причиняли друг другу неукротимое веселье, в другой стороне всё было совсем наоборот.
По длинным ночным улочкам этого города, у самых его окраин, двигалась целая группа звероподобных существ. Числом точно больше десяти, прячась в тенях и постоянно озираясь, они двигались к выходу из города, но к выходу в той стороне, откуда практически никто и никогда не выходил. Они двигались прямо к истоку Священной Реки, покинули город и остановились у высокого дерева, чьи корни ползли по земле и служили границей между миром смертных и обителью богов.
Глава этого рода обернулся и посмотрел в сторону города, замечая как следующий за ними в отдалении четырёхногий зверь быстро приблизился и выгнулся в спине, поднимаясь на две лапы и возвращая себе обличье зверочеловека, оставляя позади образ волкоподобной твари, покрытой пепельно-серой шерстью.
— Никакой слежки нет, — коротко сказал он, отвечая на вопросительный взгляд патриарха его племени. — Похоже, никто в городе наш манёвр не заметил.
— Потрясающе, — улыбнулся глава рода, повернувшись к лесу. — Всё даже лучше, чем мы могли надеяться.
Унимая скачущее сердце, он повернулся направо и посмотрел на маленькую девочку, которая всё это время следовала рядом с ним, но сейчас казалась немного растерянной и озадаченной.
— Ты была первой, кто услышал зов нашего Бога. — Сказал он, глядя на неё с теплом во взгляде. — Он выбрал тебя. Нормально, если ты нервничаешь, но не позволяй себе бояться, хорошо?
— Я понимаю, отец… — осторожно ответила она, шагнув вперёд. — Скажи… — обратилась она к главе племени. — Почему мы делаем всё в такой тайне?
— Ты всё узнаешь, когда придёт время. — Ответил тот, положив руку на голову этой девочке. — Ты же поняла, что никто кроме нас этот голос не услышал, верно?
— Да, — кивнула она. — Мы были избраны, потому что наши старания признали?
— И да, и нет, — уклончиво ответил тот, не прекращая улыбаться. — Просто, наш бог — это не совсем то, что ты о нём думаешь, — сказал он, став предельно серьёзным. — Это тайна, которая известна только главам каждого рода. Она передаётся от главы к его наследнику, и он может передать её только своему сыну. Тому, кто в будущем будет участвовать в великом совете и представлять свой род перед всеми племенами. Но знаешь… — продолжил говорить он, довольно улыбаясь. — Сейчас всё может быть иначе. Все эти дураки боятся будущего, но оно непременно когда-нибудь наступит и, для нас, это самое будущее — великий шанс. Сейчас мы можем этим будущим распоряжаться. Мы можем сами всех возглавить. Мы сможем добиться всего, с твоей помощью. — Положив руку на спину девочке, он легонько толкнул её вперёд, вынуждая переступить ту самую зелёную черту, очерченную на земле огромным деревом.