Автономный рейд
Шрифт:
Глава двадцать вторая. Плодотворно только чрезмерное
Все-таки ребята нашли друга. Окупаются порой добрые дела.
Месяцев семь назад в агентство, еще на самой заре его существования, пришла бабуся. Измаявшийся от произвола ветеран учительского труда Кристина Александровна Разумовская. Тихо плача от невыносимости быта, она пожаловалась, что соседская болонка регулярно писает на ее дверь. Если этому не положить конец, уверяла старушка, она покончит с собой. Подлые соседи забавы ради выдрессировали свою собаку, и терпеть подобное унижение на старости лет невыносимо. Разумовская разжалобила совладельцев детективно-охранного
Так что, когда болонка пристроилась совершить очередное мокрое дело, обивка намокла, цепь замкнулась, и... больше на дверь болонка не писала. А соседи притихли.
И вот эта Кристина Александровна, встретив Хохлова однажды в январе, полюбопытствовала:
— А как там, Димочка, ваш друг Олег поживает?
— Да ничего, — насторожился Боцман. — Нормально вроде. А что?
— Так он уже сделал ремонт?
— Какой? Где?
— Так в квартире Марь Палны. Он же ей помог от плохих квартирантов избавиться. Помните, которые ей всю квартиру загадили? А потом сам же ее и снял. Я к тому спрашиваю, что если он еще не сделал ремонт, то моя племянница...
— Погодите, Кристина Александровна, погодите. А где эта квартира находится?
— Ну я точно не знаю. Кажется, возле «Октябрьского поля». Да-да, там.
Неподалеку от клиники, как же ее? «Андромед!» — вот как. Там мой свояк вылечил хронический простатит. Вы себе не представляете, Димочка, сколько он врачей обошел и сколько мучился, пока ему в этом «Андромеде»...
— Погодите, Кристина Александровна, простите: а точнее? Можно с этой вашей Марией Павловной связаться?
— Ой, да как же с ней свяжешься? Она на зиму к сестре под Харьков уезжает. Телефона там нет. Разве что написать?
Ну это была бы песня долгая — письмо. Тем более что с некоторых пор у совладельцев «MX плюс» пропала всякая вера в отечественную почту. С того момента она пропала, как Пастух получил письмо от Мухи, в котором говорилось, что Олег отправляется в некий каземат некоего Михаила Полянкина. Никакой актуальной информации письмо не дало, поскольку днем раньше Док нашел у себя в кабинете под кушеткой раскуроченную посылку от того же Мухи. В посылке была записка, сообщающая, что от Полянкина Муха, слава богу, сбежал и теперь у него все хорошо, если не считать некоторых сложностей в сугубо личной жизни, в которые он, Муха, никак не хотел бы втравливать друзей. Подлинность послания сомнений не вызывала, однако в свете всех предыдущих событий, о которых друзьям теперь стало известно, оно породило лишь новую тревогу за судьбу Мухи. В самом деле, как это так — отсутствовать столько времени и не захотеть даже повидаться со старыми боевыми товарищами? Нет, что-то тут было не то...
Поэтому Боцман с Доком решили проявить бестактность и все-таки выяснить суть тех самых личных обстоятельств, о которых столь туманно сказано в записке. Найти запасную квартиру Мухи оказалось на удивление просто — конечно, для его друзей просто.
Док, естественно, не мог пройти мимо того самого «Андромеда» в окрестностях «Октябрьского поля», где, по отзыву Кристины Александровны, замечательно лечат хронический простатит. У Дока больше девяноста процентов подопечных маялись от этой гадости. Хронический простатит, «хэпэ», как его по-свойски называют обладатели, настоящий бич тех, кто мерз в окопах, спал на голой земле или просто нервничал по жизни или долгу службы. Этот «ХП» мало того что лишает мужиков радостей секса, так еще заставляет то и дело
Не успел Док осмотреться в «Андромеде», как увидел знакомое лицо — полковника Николая Мишанина. Хотя Мишанин был из политработников, то есть зануд не только по форме, но и по содержанию, сослуживцы выделяли его из общего ряда. Имелась в нем та душевность, которая и замполитов в рядах атеистов приближает к священникам. Оказалось, что, уйдя в запас, полковник тоже опроверг расхожие шаблоны. Вместо того чтобы попусту нудеть на перемены к капитализму, он занялся конкретным делом. Изобретательством и предпринимательством. С помощью знакомых военных хирургов и инженеров Мишанин сочинил компьютерно-лазерно-магнитную установку для лечения того самого «ХП», который унес жизней больше, чем все мировые войны, вместе взятые, и продолжал осложнять бытие служивого и демобилизованного люда.
Установка получилась уникальная по эффективности. Пришлось организовать и соответствующую клинику.
После первых же приветственных фраз выяснилось, что тихушник Муха уже побывал в «Андромеде», но друзьям об этом не сообщил. Видимо, из врожденного скептицизма, пожелал сначала проверить на себе отдаленные результаты лечения. А поскольку успешное избавление Мухи от «ХП» они с Мишаниным отмечали в расположенной неподалеку запасной квартире Олега, ее координаты в Первом Волоколамском проезде тут же и выяснились.
Дальнейшее было делом техники. Боцман устроил засаду и через день доложил Пастухову и остальным:
— Муха живет там не один. С ним там... В общем, это не женщина и даже не секс-бомба, а целый секс-арсенал. Когда она идет по улице, мужики столбы сшибают, а бабы зеленеют от зависти.
Чтобы примерный семьянин Хохлов мог сказать такое, даже просто подумать нечто подобное, должно было и впрямь иметь место что-то из ряда вон выходящее. Убеждаться в правоте Боцмановых слов отправилась вся компания.
— М-да, — сказал потом Артист задумчиво. — Муха — уже не Муха, а вылитый комар. Даже нет. Он теперь — тень комара. Но я его понимаю. С такой бабой и приворотной химии не надо, чтобы захомутать мужика на всю оставшуюся жизнь...
Док уже ознакомился с присланными Олегом документами об исследованиях Полянкина. Те из них, которые были на русском, привели его в ошалелый восторг. Друзья, которых он в общих чертах просветил насчет опытов, проводимых Гномом, энтузиазма Перегудова не разделяли.
— Док, как ты считаешь, он добровольно с ней? — спросил не менее других впечатленный спутницей Мухи Пастухов.
— Откуда я знаю? — Перегудов развел руками. — То, что он влюблен без памяти, и так видно. А вот почему влюблен — сам или из-за приворотного препарата — вопрос. Судя по тому, как он проверяется и маскируется, рефлексов своих он не утратил. Скорее наоборот. У него появилась некая спокойная такая основательность, да?
— Появилась или этот Полянкин-Подлянкин ему внушил? — засомневался и Артист. — Он же на наши призывы по пейджеру не откликается!