Автор чужих шедевров
Шрифт:
отвергнем - за этим
критика и нужна.
Иначе зачем? Иначе зачем?
Иначе, зачем мы нужны?
Мы незаменимы и очень важны.
Иначе, зачем мы нужны?
Если всякий художник
назвать цену сможет -
зачем мы тогда нужны?
Но если есть ценник,
то будет посредник.
Эксперты очень важны!
Иначе зачем? Иначе зачем?
Иначе, зачем мы нужны?
В вопросах искусства мы очень важны!
Иначе зачем мы
Сцена 4. Реставрация.
Комната-мастерская Хана. Хан работает. Без энтузиазма. Видно, что он занят мыслями далёкими от живописи, и даже несколько подавлен.
Входит Тео. У него в руках две картины в оберточной бумаге, на плече сумка. В его поведении и тоне чувствуется радостное возбуждение.
(Тео) - День добрый, дружище!
(Хан) - Добрый? Я в этом очень сомневаюсь. Впрочем, будь по твоему.
(Тео) - По-моему? По-моему мой друг в унынии. А это, как известно, тяжкий грех! (Складывает свою ношу и принимает позу священника) Облегчи душу, сын мой! Поведай, в чем печаль твоя?
(Хан) - Тео, ты со своим щенячьим оптимизмом, бываешь совершенно невыносим.
(Тео) - Та-ак. Все ещё хуже, чем я предполагал. Мой долг, как друга и собутыльника, вытащить тебя из пучины мрачной меланхолии. И, клянусь, у меня есть лекарство! Но сначала я все же должен узнать в чем дело. И для этого у меня есть 'эликсир истины' (достает бутылку).
(Хан, идет за стаканами) - Он же и 'эликсир радости', и лекарство?
На протяжении диалога бутылка пустеет.
(Тео) - В известной степени. Но... нет! Лекарство у меня другое. Потом. Давай, для начала, причины. А где, кстати, Анна? (Зовет) Анна! Анна!!!
(Хан) - Не кричи, Тео! Анны нет. Она забрала детей и уехала жить к маме.
(Тео) - Оп-па... а подробнее?
(Хан) - Подробности скучны: у нас нет денег на то, нам не хватает на это, я выходила замуж за совершенно другого человека... Наверное она права. Но все это так банально! Банально до пошлости. Я знал, что так бывает у многих, но был уверен, что со мной этого не произойдёт. Я был уверен в своем мастерстве, и в том, что ремесло мое сможет обеспечить нам достойную жизнь. Я и теперь твердо знаю, что мой талант никуда не делся. Но я всё так же занимаюсь подёнщиной, доходов от которой едва хватает, чтобы свести концы с концами. Картины не продаются за истинную цену. Критики... А! Даже не хочу говорить об этом.
(Тео) - Я помню вполне благожелательные отзывы после той твоей выставки.
(Хан) - Благожелательные! Да лучше бы ругали! Можно было бы вступить в полемику. Можно было бы спорить, доказывать. У публики был бы интерес. А так. Потрепали по щеке. Свысока. И забыли. Будто и нет меня.
(Тео) - Не горячись! Никто о тебе не забыл. Вон в каждом киоске открытки с твоей королевской ланью.
(Хан) - Даже не напоминай!
(Тео) - А в чем дело? Рисунок-то просто виртуозный!
(Хан) - Именно! Я это знаю. Ты это видишь. Это понятно любому, маломальски смыслящему в живописи человеку. Но вот что происходит: я приношу акварель в типографию. Мне привычно отказывают, ссылаясь на то, что у них якобы полно подобного рода работ. Но как только издатель узнаёт, что натурой послужила лань принадлежащая королевскому дому, он полностью меняет своё мнение! Тео, эта открытка напечатана не потому,
Вот как после этого работать? Зачем? Ни славы, ну или, хотя бы признания, ни денег...
(Тео) - Хан, дорогой мой, слава у тебя есть - ты широко известен в узких кругах. Своим мастерством, своим талантом и своей непреклонной позицией относительно новых течений современной живописи. Кто-то называет твою принципиальность склочным характером... Погоди! Дай я скажу! Я не собираюсь учить тебя жизни. Хотя было бы неплохо, если бы кое-кто иногда прислушивался к дружеским советам. Согласись, на собственные средства издавать целый журнал, только для того, чтобы озвучить свой ортодоксальный манифест - это была не лучшая идея.
Хану нечего возразить по существу. Но и согласиться он не может.
(Хан, раздраженно) - Да, конечно, лучше малевать названия на бортах рыболовных шхун!
(Тео, спокойно) - Ну, по крайней мере, это приносит деньги, а не отнимает их.
(Хан) - Я не могу себе позволить...
(Тео) - Так опуститься? Ты это хотел сказать?
(Хан, понимая свою излишнюю резкость) - Нет... То есть... Я не могу. Прости!
(Тео) - Пустяки. Я всё понимаю, Хан. Я всё понимаю... По большому счёту я не понимаю только одного: почему художник должен быть беден?
Ария 'Художник должен быть свободным'. Дуэт.
Куплет 1.
Тебе не кажется абсурдом,
что тот, кто создаёт искусство
живёт невыносимо трудно?
В карманах постоянно пусто.
Вот музыкант на перекрестке,
Вот в содержанках балерина,
актёр на уличных подмостках,
художник и его картины.
Поэт, писатель, композитор-
синоним слова неудачник.
Мы - те, кто делает красивым
весь этот мир, живём подачкой.
Но только смерть придёт за нами,
за ней признание, известность.
Все крокодильими слезами
оплакивают нашу бедность.
Припев:
"Художник должен быть голодным" -
не мысль, а чешуя проказы.
Не слышал ничего подлее.
Каким же надо быть животным,
чтобы рожать такие фразы!
Нет слов циничнее и злее.
Художник будет неудобным,
когда он сыт и независим,
нуждой не скручен.
Художник должен быть свободным
проводником забытых истин.
Чтоб мир стал лучше.
Художник должен быть свободным!
Куплет 2.
Картины стоят миллионы,
и выставляются в музеях
Кипят вокруг аукционы
и биеннале в галереях.
Повсюду критики, эксперты,
дельцы и дамы в бриллиантах,
что под шампанское с десертом